Ген Человечности

Питер кивнул – Именно поэтому. На телефоне сидел кто угодно, но явно не дежурный офицер. Из того, что я сказал, он не понял ни единого слова. Такая ситуация может быть только в одном случае – если здание захвачено противником. Судя по всему, они пробили, откуда звонок, сделать это не сложно. Я ожидал, что они вышлют команду, чтобы попытаться меня захватить, либо установят наблюдение – а оно вон как получилось…

– Да быть не может – сказал брат – неужели из-за одного телефонного звонка они такое устроили. Уничтожили целый город. Быть такого не может.

– Тогда это твои хвосты, Пит. Твои бывшие работодатели могли такое устроить? Те самые, которым ты выложил на блюдечке вирус?

Питер задумался. Затем неохотно выдавил из себя – Да. Я думаю – могли бы…

Той же ночью…

Грохот выстрелов и вой моторов разбудили меня в третьем часу ночи. Проснулся я мгновенно – опытные военные вообще всегда и везде спят вполглаза, готовые к бою в любой момент. Так спал и я.

Проснувшись, я первым делом схватился за лежавшую рядом винтовку. Замерев, как дикий зверь в засаде, я начал внимательно прислушиваться к звукам боя. Скорее даже не боя – примерно в миле – полутора от нас грохотала беспорядочная перестрелка. Звук боя не такой – тут палили много, заполошно и бестолково из самого разного оружия.

– Энджи! – пихнул я в бок с силой спящую рядом (на разложенном водительском сидении женщину) – Что… – недовольным сонным голосом отозвалась она – Просыпайся!

На улице было темно – хоть выколи глаз, полная луна освещала местность мертво-блестящим светом. Казалось, что прерия будто залита серебром.

– Что?

– Держи! – я сунул в руки еще не до конца проснувшейся Энджи мою Мк14 – кажется, где то там впереди какая – то разборка. Надо проверить. Осторожно занимаем позиции на выезде из ангара. Стреляешь только после меня, чтобы ни происходило!

Буди Питера, пусть берет Калашников и присоединяется к нам! И тихо!

Споткнулся обо что-то в темноте и приложился рожей прямо о борт Хаммера.

Молниеносная вспышка боли, аж до искр в глазах окончательно изгнала сонливую томность, теперь я бы готов действовать. В темноте послышался хлопок двери РейнджРовера, приглушенный голос Питера, раздраженно проклинающего все на свете.

Война есть война…

Достал с заднего сидения Хаммера лежавший там Барретт и подсумок патронов к ним.

Ночной оптики у меня к нему не было – но под лунным светом сойдет и так, прицелюсь по дневной. Осторожно ступая, стараясь снова не упасть, я пошел к выходу из заброшенного ангара.

В километре от нас разворачивался настоящий шабаш. Иначе это было назвать никак нельзя – самый настоящий шабаш. Хорошо еще, что эти уроды не двинули сюда, в ангар – хватили бы мы лиха. Мысленно я выругал себя последними словами за то, что понадеялся на маскировку и не установил дежурство. Военный профессионал, твою мать, называется…

На относительно ровном месте, широким, почти замкнутым кругом стояло не меньше пятидесяти машин. Причем все – траки – джипы, пикапы, грузовые и пассажирские фургоны. Был даже один полицейский (!!!) джип – Форд Эксплорер с мигалкой на крыше. Самой большой машиной был тяжелый фермерский Питербилт. Раньше на нем возили силос и сено – теперь же кузов и кабина были кустарно укреплен листами стали, а в самом кузове были установлены турели с пулеметами, я видел две, но могло быть и больше. Остальные машины отличались редкостным разнообразием – от шикарного и уже покоцанного где то БМВ Х6, до старых, разрисованных граффити тяжелых лифтованных пикапов, которым было лет двадцать-двадцать пять, не меньше.

Впрочем, и многим их хозяевам, которых я видел, лет было не больше…

Самих же хозяев я насчитал человек сто, не меньше. Свет фар поставленных кругом машин создавал своего рода арену, и на ней резвились эти твари…

Все – латиноамериканцы, возрастом по виду от двадцати до тридцати пяти лет, старше никого не было. Одеты все как на подбор – обтягивающие, иногда живописно порванные джинсы, футболки с различными надписями. У многих на футболках был изображен Че Гевара, хотя я был уверен, что едва ли каждый десятый знает кто это такой. Некоторые вообще сняли футболки и щеголяли обнаженными торсами, красуясь перед подругами.

Подруги тоже были, их было намного меньше, но они были. В основном – невысокие, темноволосые, чем то похожие на индианок, кошмарненького вида. Но были три – четыре совсем других – классического латиноамериканского типа, с которыми бы и я не отказался. Одеты они были вразнобой, некоторые липли к парням, некоторые демонстративно стояли в одиночестве.