Ген деструктивного поведения

— Коллинз! Продолжайте поиски и держите со мной связь! Я возьму с собой несколько парней, и мы парой вертолётов пройдёмся по ущелью в сторону их государственной границы. До неё всего-то сорок миль по земле. Хотя они могли рвануть и в Иран! Где мой вертолёт? В чём дело? — недовольно спросил Дентен лейтенанта, будто тот был во всём виноват. Полковник хотел ещё что-то добавить, но увидел, как к нему бежит сержант. У Дентена вдруг засосало под ложечкой, и неприятная дрожь в предчувствии беды пробежала по всему телу.

— Неужели? Не дай Бог! — Подумал полковник, но вслух заорал, — что там ещё случилось?

— Сэр! — Доложил, переводя дух, сержант, — командир прожекторной команды доложил, что на площадке, где находится Ваш штаб, уничтожена охрана, угнан один армейский джип, а у остальных пробиты топливные баки.

Полковник бросил взгляд на часы. «Русские должно быть уже подъезжают к своей границе? Вертолётов под рукой нет, чтобы их перехватить! От руководства операцией его уже отстранили. Границу с турецкой стороны обещали перекрыть, но для русских это не помеха. Они перестреляют турок как куропаток! Отставка мне обеспечена, причём позорная! Это конец всего!» — Обречёно думал Дентен.

От позора его спасло прибытие помощника резидента Марка Брауна. Два вертолёта с морскими пехотинцами приземлились на плато. Из одного вышел Марк. Полковник встретил его и тут же на месте ввёл в курс дела помощника резидента, кратко доложив, что произошло за последние несколько часов. Ему удалось получить от Марка Брауна разрешение на преследование скрывшихся русских диверсантов.

— Марк, разрешите мне вылететь к границе. Я их найду и уничтожу! — умоляюще начал он просить помощника резидента, скрипя зубами от собственного унижения.

— Хорошо полковник Дентен! Разрешаю, но только обязательно возьмите и моих людей. Вслед за вами я вышлю для поддержки ещё две пары вертолётов. Граница, кстати, уже перекрыта усиленными нарядами местных пограничников. Да, можете не брать русских живыми, но обязательно постарайтесь забрать у них документы и лазерные диски — это очень важно для правительства США. Вам ясно, Чад?

Командир группы «Дельта» кивнул головой и тут же махнул рукой своим солдатам, давая им команду грузиться в вертолёт. Те быстро выполнили приказ своего босса и в течение одной минуты заняли места в ближней к ним вертушке. Через минуту винтокрылая машина уже устремилась в направлении, куда несколько часов назад на армейском джипе выехали и мы с прапорщиком Дмитрием Сокольниковым.

И один в поле воин

Захваченный джип вскоре пришлось бросить. Димка ругался страшно. «Полная дребедень, — орал он мне чуть ли не на самое ухо, стараясь таким образом перекричать шум ветра и звук работавшего двигателя. — Дерьмо, полное, а не машина! Моя «Нива» не по таким камням ездит и ничего, не ломается, а это ведь армейский джип!? — Продолжал возмущаться Сокольников американским вездеходом, который действительно через тридцать пять километров езды по бездорожью сломался. Не выдержала подвеска. «Помнишь, Саня? У нас в Африке и в Афгане была «Нива»? Вот трудяга, да?» — Говорил Димка, сидя рядом со мной на пассажирском месте.

— Сколько мы проехали по спидометру?

— Почти тридцать пятьдесят километров, Дима!

— Стало быть, до границы пятнадцать вёрст? Это пять-шесть часов ходьбы, если поторопиться!

— Точно, Димыч! Пошли пешком. Машину поставим за камни, чтобы сразу не увидели, хотя сверху её заметят, но тем не менее…

— Всё правильно, командир! Загоняй джип между…, — Димка огляделся вокруг и, заметив удобное место, указал прямо на него, — …вон между теми кустиками, видишь? Мы сейчас и веточек на неё набросаем, поэтому с воздуха её так просто нельзя будет заметить!

Прошло часа три, как мы бросили джип и шли пешком. До государственной границы оставалось ещё каких-нибудь четыре-пять километров. Мы шли довольно быстрым шагом, хотя можно было и побыстрее, но скорость нашего передвижения зависело от Димкиного самочувствия, а оно у него, прямо скажем, было не ахти.

— Саня? А ты передал сигнал, что группа возвращается? Нам обещали на границе тёплый приём!

— Да, Дима! Сигнал я послал, но что-то ответа на него с подтверждением не получил.

— Это не есть хорошо, командир! Хреново, можно сказать! Не нравится мне всё это. Может и впрямь в Москве переворот. Вспомни, когда улетали, всё гудело и ходило ходуном!

— А при чём здесь наша группа? Что же, я, Алёшка и ты для себя, что ли, старались? Хотя всякое может быть! — Боже мой, как наивны были тогда мои рассуждения, но об этом тогда я совершенно не задумывался. Перед нами в тот момент была поставлена боевая задача, которую следовало выполнить любой ценой, и никаких разговоров.