Вздрогнув, Чарли взмахнул головой, тихонько
— Чарли, ты только что сделал очень умную вещь. Хороший мальчик. Видишь ли, этот старый плющ все равно умирал, но я просто не могла его выбросить. Теперь я могу, потому что думаю, что его последние несколько листьев, раздавленных на полу, наконец, окончательно погибли. Хороший мальчик, Чарли.
Чарли откинул голову назад, упиваясь моими ласками, и действие заставило его почти выглядеть улыбающимся.
Именно тогда, одетый в джинсы, которые висели низко на его стройных бедрах и простой серой футболке с длинными рукавами, достаточно узкой, чтобы слегка облегать его бицепсы и пресс, Мэтт спустился по лестнице, которая находилась между открытой обеденной зоной и гостиной.
— Чарли делает блестящие вещи?
Готовясь к какой-то ссоре, я покорно кивнула Мэтту.
— Да, собственно говоря.
Не смотря на убежденность, Мэтт подошел, его тяжелые черные сапоги стучали по дереву, и осмотрел Чарли, меня и опрокинутое растение, и встал, прежде чем снова заговорить.
— Он блестяще «переворачивает растения»?
Готовая защищать Чарли во второй раз за день, я сделала ему последний массаж головы, а затем встала лицом к Мэтту.
— Да. Он опрокинул мой умирающий плющ после того, как я фактически сказала ему сделать это. И он полностью повиновался мне.
Мэтт фыркнул.
— Ты сказала ему, чтобы он опрокинул твой плющ постфактум? Значит, он сделал это
Понимая теперь, что я немного испортила свои слова в свою защиту Чарли, я вздохнула, сложив руки на груди.
— У тебя есть что-нибудь позитивное или воодушевляющее сказать мне или Чарли, Мэтт?
Проведя рукой по волосам, которые, казалось, все еще были немного влажными от душа, Мэтт сказал, что, вероятно, нет.
— Я просто хотел сказать тебе, что мне нужно выйти на некоторое время, чтобы встретиться с некоторыми из моих лейтенантов и советников. Я вернусь к семи. Если хочешь, в холодильнике есть остатки пиццы и крылышки, которые ты можешь поставить в духовку на ужин. Нам обоим хватит, но… ты можешь либо поесть сама, либо подождать, пока я вернусь домой. Для меня это не имеет значения.
Немного ужаленная его последним комментарием, я сжала руки на груди, стараясь не смотреть на него.
— Оставшаяся пицца, и тебя даже не волнует, если я съем ее с тобой. Боже мой, ты всегда такой невероятно романтичный? Я не уверена, что смогу выдержать это каждый день.
С низким ворчанием он прошел мимо Чарли и меня, и начал пробираться по короткому коридору, который вел к кухне и входной двери.
— Делай, как знаешь. Тогда поешь в одиночестве. Меня устраивает.
— Меня это тоже устраивает. Повеселись на своей встрече. Я поем в одиночестве, пока тебя не будет.
Мэтт остановился и повернулся, и я вдруг поняла, что надеюсь, что он скажет что-то вроде: «Почему бы тебе просто не подождать меня? Мы поедим вместе в семь». Но потом он заговорил, и он не сказал этого или что-то даже отдаленно похожее.
— Я дам Чарли и Шэдоу их ужин, когда вернусь домой, но не могла бы ты сделать мне одолжение и выпустить их один раз до этого? И когда ты выпустишь их, тебе придется взять Чарли за ошейник и почти насильно перетащить его через пять минут или около того. Если ты этого не сделаешь, он будет гоняться за снежинками, пока не обморозит лапы, потому что он так…
— Не смей этого говорить, Мэтт. Не смей говорить, что он умственно отсталый.
Мэтт тихо усмехнулся.
— Я не собирался этого делать. Я собирался сказать, — потому что он так увлечен снегом.
Не ожидая такого ответа, я не знала, что сказать в ответ, поэтому ничего не сказала. Мэтт повернулся и вскоре исчез в коридоре.
Примерно через полчаса я закончила распаковывать оставшиеся вещи на первом этаже, когда получила сообщение от Эми.