Ген дракона

Трое мужчин, которые выгрузили его из своего грузовика, даже с трудом подняли его с колесной тележки на пол. С повышенной силой Мэтта и Мака в качестве перевертышей, хотя, даже в человеческой форме, Эми и я не думали, перемещать его в подвал, в конечном итоге решили это будет их проблемой.

Немного смущенная тем, что подпрыгнула и закружилась, услышав его шаги, я слегка улыбнулась Мэтту, вытирая глаза.

— Мисс задумчивость, здесь. Ты всегда можешь рассчитывать, что я потеряюсь в мечтах, а потом выпрыгну из кожи вон.

Нахмурившись, Мэтт пересек расстояние, между нами, несколькими длинными шагами и спросил меня, что случилось.

— Ты не выглядишь так, как будто мечтала. Ты выглядишь так, будто плакала.

Зная, что я не смогу убедить его в обратном и на самом деле не хочу этого, я сказала ему, что просто пролила несколько слез на некоторые «папины вещи».

— Это просто подкралось ко мне. Я заканчивала картину, и только поняла, как сильно я хочу, чтобы он был здесь… просто чтобы увидеть, что я строю и выполняю.

С грустью в его глазах, Мэтт сказал, что он понял, и я продолжила, вытирая глаза снова.

— Это действительно так странно… я хочу, чтобы отец гордился мной, но я никогда даже не знала Сэта лично, поэтому даже не знаю, почему именно плачу из-за него. Наверное, только потому, что он был моим биологическим отцом… и, возможно, я даже оплакиваю потерю мистера Декера больше всего на свете. Думаю, я просто думала, что смогу найти его снова после стольких лет… или, по крайней мере, его версию… и что он будет моим отцом.

Поставив мешки с едой на пол, Мэтт взял меня за руку, велел присесть на деревянную скамейку неподалеку, а затем сел рядом со мной, все еще держа меня за руку.

— Кто такой мистер Декер?

Я поняла, что никогда не говорила Мэтту о нем.

— Он был тем человеком, который пришел на похороны моего приемного отца. Он был профессором в колледже, где мой отец преподавал математику. Мистер Декер преподавал… возможно, психологию. Или, может быть, социологию. Не знаю, знала ли я когда-нибудь на самом деле. Но, в любом случае, он пришел на похороны со своей женой и двумя дочерями, играл со мной в игры и смотрел, как я занимаюсь балетом. Мистер Декер проделывал фокусы, и он дал мне денег, чтобы купить игрушки, и он сказал мне, что я такая замечательная, особенная и умная, и он…

Я остановилась, вытирая горячие слезы.

— Он был просто таким замечательным отцом. Я хотела быть одной из его дочерей… и когда я получила несколько подсказок о моем биологическом отце, а потом узнала, что он действительно был моим отцом из-за моего генетического теста перевертышей, а потом, когда думала, что он, возможно, жив… я просто думала, что может быть есть шанс, что я все еще могу быть дочерью кого-то вроде мистера Декера.

С его глазами, излучающими сочувствие, Мэтт сказал, что он понял.

— И мне так жаль, что у тебя никогда не было шанса узнать отца вроде мистера Декера. Мне жаль больше, чем ты думаешь.

Я поблагодарила его глазами, снова наполнившимися слезами, и он обнял меня, прижимая мое лицо к груди, которая стала моим любимым местом для плача. Именно там я плакала несколько минут, периодически шмыгая носом, чувствуя, как будто я официально отпускаю свою мечту о мистере Декере.

Наконец, как только я почувствовала, что вся в слезах, подняла свое лицо и сказала Мэтту, что полна решимости двигаться вперед.

— Я знаю, что это то, чего хотел бы Сэт. Я знаю, он просто хотел, чтобы я была счастлива.

Мэтт кивнул, и, вытирая глаза в последний раз, я попыталась улыбнуться ему.

— Больше никаких слез от меня. Я думаю, что это были последние из них…, надеюсь, на долгое время. С этого момента, я думаю, все будет для нас счастьем и радостью. Я могу просто чувствовать это.

Позже я думала о них, как о моих «знаменитых последних словах», прежде чем все мое счастье и радость с Мэттом были не чем иным, как воспоминанием.

***

Пока мы ужинали на вынос в моем маленьком кабинете перед спортзалом, Мэтт казался необычно тихим, и я спросила его, не случилось ли что-нибудь.

Разрезая куриную грудку, глазированную текилой и лаймом, с кажущейся преднамеренной медлительностью, как будто тянет время, Мэтт не сразу ответил. И когда он это сделал, сказав, что все в порядке, а затем еле заметно улыбнулся, я не совсем убедилась. Но вот когда до меня дошло, что он был, вероятно, обеспокоен, если ««порожденные»» нападут, и я спросила его, что он об этом думает.

Немного смутившись, это была не та реакция, которую я ожидала, он кивнул.