Ген дракона

— Итак, это самая странная вещь, — начала Эми. — Я только что закончила быть няней для Энид, пока она и Мира делали покупки. Когда они вернулись в дом, мы втроем разговорились, что-то о том, как Энид боялась, что она взорвется, пытаясь сохранить большой рождественский подарок для своих девочек, щенка, которого держит у Миры на ночь, до завтрашнего утра. Ну, в любом случае, мы должны поговорить о том, как трудно хранить секреты иногда, и Мира… я люблю ее до смерти, но ты знаешь, какой болтуньей она может быть иногда… Ну, Мира говорит: — «О, Боже, разве я не знаю, как трудно хранить секреты. Я чувствую, что я собираюсь испортить и сказать что-то о Сэте и командире Гранте каждый проклятый раз, когда, Кайли рядом». — Ну, я подумала… ну, честно говоря, я подумала: — «О чем, черт возьми, ты говоришь, Мира?» — И у нее было пламенно красное лицо, и было так: — «Боже мой. Да ничего». — И, если бы взгляды Энид могли убить… Мира была бы мертва в тот момент. Затем я снова сказала: — «Нет, правда, Мира, о чем ты, черт возьми, говорила, о том, что боишься рассказать Кайли, какой-то секрет о Мэтте и Сэте?» — Это было, когда Энид вскакивает, и говорит: — «Слушай, Эми. Все держали большой секрет от Кайли. Правда в том, что ее отец умер не сразу в тот день в бою. Он на самом деле задержался на несколько недель, и он ужасно страдал. Врачи сказали, что надежды нет, но Мэтт просто не отпускал его, и подталкивал его продолжать жить. Но в конце концов, Сэт все равно умер, так что все, чего Мэтт действительно добился, заставляло Сэта ужасно страдать неделями перед смертью, но только потому, что он хотел, чтобы он жил». — Затем Энид продолжила, что-то о том, как все в деревне знают все это, но все держат это в секрете, потому что никто не хочет, чтобы ты узнала, что твой биологический папа так сильно страдал в течение нескольких недель, прежде чем умереть. Что… на первый взгляд, все это звучит правильно, верно? То, что сказала Энид, вполне правдоподобно. Вот в чем дело. Это не соответствует действительности. Она соврала. Я просто видела это в ее глазах. Она соврала.

Эми замолчала, может быть, думая, что я собиралась ответить на то, что она сказала, но я не могла. И я начала чувствовать, как у меня поднимается утренняя тошнота, хотя месячные были тремя днями ранее, поэтому я знала, что не беременна.

Когда через несколько мгновений я не ответила, Эми снова заговорила.

— Мне очень жаль рассказывать тебе обо всех этих странностях, Кай. Не хочу показаться банальной, но я уверена, что есть вполне логичное объяснение тому, что сказала Мира. Я также уверена, что Мэтт не скрывает от тебя ничего обидного или чего-то подобного. Но все, что было сказано, здесь определенно есть история, и это не та, которую рассказала Энид. Я бы предложила поговорить с Мэттом напрямую, чтобы разобраться во всем.

Сидя на его стороне нашей кровати, пока мы с Эми разговаривали, я медленно встала, моя голова немного кружилась, едва осознавая, что только что сбросила стопку чистых, сложенных футболок с моих коленей на пол. Я убирала белье, когда Эми позвонила.

— Ты права. Мне нужно поговорить с Мэттом.

Я была рада, что он в настоящее время дома, взял выходной от патруля, чтобы сопровождать меня в Моксон позже, чтобы сделать рождественские покупки.

— Мне нужно поговорить с Мэттом прямо сейчас.

Мне вдруг не захотелось больше ждать ни секунды, чтобы получить объяснение тому, что Мира сказала о каком-то секрете, связанном с Мэттом и Сэтом.

Закончив разговор с Эми, я спустилась вниз, минуя Чарли, который спал на лестничной площадке на очень толстом плюшевом полотенце, которое упало из моей корзины для белья ранее. Прямо за Чарли, Шэдоу также крепко спал, обхватив лапой одну из нескольких больших пластиковых жевательных игрушек в форме динозавров, которые я дала ему и Чарли для раннего рождественского подарка.

Две спящие собаки выглядели так мило, что обычно я бы остановилась на лестничной площадке, чтобы вытащить свой телефон и сфотографировать, но это даже не приходило мне в голову. В настоящее время я слишком сильно хотела получить ответы от Мэтта.

Бесшумно двигаясь по столовой и гостиной в носках, я услышала глубокий голос Мэтта, который хорошо разносился, и я замедлила ходьбу, чтобы послушать, думая, что он должно быть с кем-то разговаривает по телефону. Будучи преисполнена решимости добиться правды, и быстро, я даже не заботилась о том, кто это был, даже если это был президент. Я собиралась вежливо, но твердо попросить Мэтта закончить разговор.

Однако перед тем, как попасть в маленький коридор, ведущий на кухню, Мэтт резко понизил голос, как будто не хотел, чтобы я слышала, что он говорит. Должно быть, дело в том, что он не хотел, чтобы я, в частности, слышала, что он говорил, так как я была единственным другим человеком в доме.