Ген мужества

 Треск продолжался не более двух минут, а когда людей попросили вернуться, гигант уже дошел, как говориться, до нужной кондиции и был готов отвечать на любые вопросы. Из ушей его текла кровь. Оказалось, что звук, издаваемый трещотками крдаков, действует на гигантов ничуть не менее эффективно, чем самая изощренная пытка…

 - Опозорились, как… - Сокол махнул рукой.

 - Да, - согласился Филин, - ты прав, Сокол, прокололись мы с тобой как последние лохи. Это я виноват, не учел, что гигант может прорваться к колонне. Надо было стрелков напротив того места поставить.

 - Оба мы этого не учли, - уточнил Сокол.

 Некоторое время они молчали. Вдруг Сокол сказал:

 - Может, мне улететь куда-нибудь?

 - Куда? – Филин грустно улыбнулся. - Вся Земля уже против врага ополчилась. Орел как знал, когда говорил, что на Земле не один Островок Надежды имеется. Москва, Пекин, София, Париж, Берлин… Повсюду армии созданы, партизанские отряды. Командиров там и без тебя хватает. А здесь ты на месте. Юго-западным сектором обороны города командуешь. Вот думаю и северо-запад тебе поручить. Скворца освобождать надо, на завод направлять, там новый тип оружия разработать хотят на основе трофейного…

 - А разве я сказал, что командиром быть хочу? – перебил Стаса Сокол, в глазах его сверкнула обида. – Я с юных лет Отчизне служу не за высокие чины и награды, а по совести, по чести гусарской!

 - Извини, Сокол, но я только хотел сказать, что ты здесь нужен, - попытался оправдаться Стас.

 - Ты сказал то, что хотел сказать!

 - Ну, говорю же: извини. Ляпнул не подумавши…

 - Знаешь, Филин, - Сокол посмотрел Стасу в глаза, - мне с недавних пор сны сниться стали. Будто я как прежде… Чистое поле, не Бородинское, другое какое-то. На том конце поля – неприятель. Много его – полоса черная у леса, пиками ощетинились, ржание конское доносится. Я корнет еще, усы только-только пробиваться начинают. Конь подо мною вороной, тоже молодой, как и я: ушами прядает, бабки дрожат от нетерпения, чувствую. Вдруг команда: «Эскадро-о-он! Сабли наголо! Галопом! Впе-е-ред!». Я саблю из ножен рву, тяжелую, кавалерийскую, и шпоры в бока коньку своему! Ветер в ушах свистит, эфес жму так, что веса сабли не чувствую… – Сокол замолчал, рванул ворот комбинезона. – Душно мне, Филин. Не понимаю я этой войны!

 - Думаешь, я ее понимаю, - усмехнулся Стас. – А насчет духоты, это ты зря. Кондиционеры на звездолете работают, вентиляция в норме, - пошутил он, но заметив, как сверкнули глаза Сокола, понял: шутка вышла неудачная.

 Сокол вздохнул и поднялся.

 - Пойду, слетаю на позиции…

 - А что туда летать? Свяжись с командирами отрядов, прими доклад… А мы с тобой еще поговорим немного. Не часто ведь свободная минутка выдается.

 - Да поговорили уже… Нет, слетаю. Доложить-то доложат, но я рядом быть должен. Вдруг четвертая атака, а я тут с тобой… свежим воздухом дышу, - не удержался от колкости Сокол.

 - Ну и подышал бы еще! Атаки пока не ожидается. В радиусе ста километров ни одного летающего объекта, а иначе эта штуковина, - Стас кивнул на круглую дырчатую «торпеду», описывающую широкие круги над их головами, – запищала бы так, что… короче, запищала бы, ее Вася Костромин на максимальную громкость настроил. А не веришь приборам, убедись, так сказать, визуально.

 Стас вскочил с кресла и быстро вышел на середину рубки, где на высокой стойке, рассчитанной на рост прежних обитателей корабля, располагалась плоская приборная панель. Впрочем, и Стасу роста было не занимать. Он нажал одну из кнопок и в ту же секунду стены рубки исчезли, и со всех сторон хлынул яркий дневной свет. Потолок при этом остался на месте, держась неизвестно на чем – не было видно ни простенков, ни стоек, ни каких иных опорных конструкций, - и потому создавалось впечатление, что он вот-вот рухнет. На самом деле стены, конечно, никуда не делись, они просто стали прозрачными.

 Сокол, который никак не мог привыкнуть к подобным эффектам, непроизвольно вжал голову в плечи и зажмурился, зная, что произойдет вслед за исчезновением стен. Стас потянул на себя рычажок на панели, и пространство рванулось внутрь рубки, за мгновение приблизившись на многие километры, а точнее, ровно на сотню.

 - Смотри: небо чистое. Малость зеленоватое еще, но скоро голубым станет: установки Горицвета работают, как миленькие… Но я собственно не об этом, я хотел тебе показать… - Стас вдруг замолчал, заметив что-то на юго-западе.

 И тут же противно взвыла «торпеда».

 Сокол бросил быстрый взгляд в ту сторону, куда смотрел Стас. С юго-запада к городу, выстроившись цепью, летело четыре летающих тарелки.

 - Вот тебе и четвертая атака, - хмуро обронил Сокол и направился к выходу.

 Филин защелкал тумблерами переговорных устройств, вызывая на связь командиров подразделений. Поспешно покидая рубку, Сокол услышал за спиной, как тот объявляет воздушную тревогу.