Ген мужества

 - Знамо дело куда. За Стеллой, естественно. Вернутся в Полыноград вдвоем, женятся, небось. В Институте Времени работу продолжат… - Помолчав, Стас с сожалением произнес: - Жаль, водки нет. Выпили бы сейчас с тобой на пару. Победу бы отметили, Воробья помянули. То есть, Семена.

 - Да, выпить бы сейчас не помешало, - печально согласился Прохор. - Только не на пару, Юрку бы еще сюда. И Федора. Федя как не крути – свой парень. Эх, и кутнули бы вчетвером!

 - Размечтался, - хмыкнул Стас. – Непьющие они тут все. Сухой закон. А интересно, вот скажем, в Новый год или на день рождения…

 Неожиданно за их спинами раздался знакомый голос:

 - Вот вы где! Еле нашел.

 - Орел! – одновременно воскликнули Стас с Прохором и, обернувшись, увидели улыбающегося Юрия. Тот держал в обеих руках по виду тяжелые пакеты. Друзья бросились обниматься. Пакеты мешали, Юрий поставил их на пол.

 - Юрка, дружище! – радостно сказал Стас. – Как здорово, что мы опять вместе!

 - А я знал, что Юра вот-вот приедет, - заявил Прохор. - Чувствовал. Чего ему там, на Востоке задерживаться!..

 - А чем это из твоих пакетов так вкусно пахнет? – повел носом Стас. – Чем-то копчененьким.

 - И копчененьким и солененьким, - усмехнулся Юра. - Дальневосточные гостинцы. Мне их в дорогу мои товарищи бывшие партизаны собрали. - Он поднял пакеты с пола, не найдя взглядом стола, поставил на приборную панель, стоящую посреди рубки. Принялся не спеша вытаскивать из них свертки и банки. – Тут и чавыча копченая, и икра лососевая малосольная, и крабовое мясо, и корюшка вяленая и селедочка тихоокеанская, - он сделал паузу и хитро улыбнувшись, сказал: - А есть и кое-что, что ты, Стас, своим чутким носом унюхать никак не мог, ибо закупорен сей продукт весьма надежно, дабы ни капли не пролилось… Але оп! – и с этими словами жестом фокусника Юрий извлек из пакета четвертную химическую колбу с притертой пробкой, под самую горловину заполненную прозрачной жидкостью.

 - Никак водка? – ахнул Прохор.

 - Обижаете, господин бывший штаб-ротмистр, - довольно улыбнулся бывший поручик, - чистый спирт.

 - Да ну! – выдохнул Стас.

 - Так точно, C2H5OH. Произведен в подземной лаборатории города Энска знаменитым химиком Горицветом Филиппом Владимировичем и передан мне с настойчивой рекомендацией употребить по назначению в компании боевых друзей.

 - Мы тут со Стасиком давеча о сухом законе разговаривали, - вспомнил Прохор. – А у меня, между прочим, уже второй день нос чешется.

 - Нос чешется – это к драке, - сказал Стас, - а драться нам теперь не с кем.

 - Нет, мой нос другое чует, - рассмеялся Прохор. – Не биту мне быть, но пьяну! А примета твоя, Стас, неправильная – к драке кулак чесаться должен.

 Первую выпили, не чокаясь.

 - За Семена Семеновича Воробьева, отдавшего свою жизнь во имя спасения человечества, - сказал Стас.

 - За нашего Воробья, - тряхнул чубом Прохор.

 - Царство ему небесное. – Юрий перекрестился. Его примеру последовали остальные.

 Выпив помолчали, вспоминая погибшего друга.

 - Неугомонный был мужик, Семен, - вздохнув, сказал Прохор. – Все в бой рвался…

 - Не нужно было мне его одного в Энске оставлять, - с сожалением произнес Юрий. - Надо было хоть Жилина при нем оставить.

 - А что бы Жилин сделал? – возразил Стас. – Удержал бы? Сомневаюсь… А где он, кстати, союзник наш?

 - Со мной прилетел, к брату пошел. У них там сегодня что-то вроде дня памяти погибшим соплеменникам организуется. Знаете, сколько их полегло? Мне Жилин сказал, у них, у крдаков, перепись быстро делается. Из четырех миллионов прибывших на Землю крдаков чуть больше трехсот пятидесяти тысяч в живых осталось. Гиганты, когда поняли, что те их предали, всех кто убежать не сумел или не стал из гордости, огнем пожгли.

 - Война, - вздохнул Прохор, - она не щадит никого.

 - Надо похоронить Семена на родине, в Сибири, в селе Кривощеково. - сказал Стас. – Он мне наказ перед смертью дал. Вот только не уверен я, есть ли оно теперь, это село.

 - Все сделаем, как положено, - кивнул Юрий. И Кривощеково это найдем и кладбище, где родные Семена похоронены. А если не сохранилось ничего, все равно там, в тех краях, в земле сибирской прах Семена покоиться будет.

 - Давайте, братцы, еще по одной, - предложил Стас. - За победу выпить надо. Мы в нее верили и она пришла.

 - Не только верили, но и кое-что сделали, чтобы она быстрей настала, - дополнил слова товарища Юрий.

 Едва он потянулся к колбе, намереваясь наполнить стаканы, в рубку ворвался запыхавшийся Федор Джонович Скворцов.

 - А вот и я! Привет, мужики! О, Орел, и ты здесь! Как здорово!

 - Что все мы здесь сегодня собрались, - громко продекламировал Стас строчку известной лишь ему одному бардовской песни.

 - Да-да, это просто замечательно, что мы, наконец, собрались все вместе! - Федор буквально светился счастьем. Он бросился к друзьям, обнял каждого, поздравил с победой. А потом, заметив колбу, стаканы и разложенные на приборной панели закуски, повел носом и удивленно спросил:

 - Вы что - пьете?! – и тут вдруг огорошил всех: - Это дело. Но почему без меня? Я что, больше не друг вам?