Ген подчинения (СИ)

— …вроде получилось, — говорила она вслух. — Кровь есть, семя есть… да много-то как, будто он не в нее засовывал, а сверху обкончал! Ну а дальше я вам не скажу, я вам не гинеколог. Этим мой муж занимается.

Мне вспомнилось все сразу: горячечный шепот — «простите меня, если сможете!» — руки, шарившие там, куда я не собиралась никого пускать в ближайшее время… Но точно не внутри меня, это я помнила. И никакой боли в паху я тоже не ощущала — а должна была, если верить анатомическим книжкам.

— А может, в самом деле сверху? — спросил Резников. Он стоял чуть дальше, позади Златовской. — Что-то очень уж хорошо он себя контролировал.

— Сомневаюсь. У них в полнолуние и так животные инстинкты обостряются, а учитывая, сколько я туда феромонов вылила и испарила… Да вы посмотрите, он и панталоны на ней порвал.

Сбивчивое дыхание, соленые капли, приземлявшиеся мне на лицо. Он дрожал так, как будто бил озноб, как будто был болен.

Держался, видно, из последних сил. Но держался.

А панталоны порвал, чтобы не заметили нож. Какой молодец.

— А что это у нее на ноге? Ножны, что ли? Сняли бы вы их, Милена Норбертовна.

— Резников, ну вы даете! С вашими-то связями бояться ножичка? Она и не тронет его, пока я не прикажу.

— А если действие булавки выветрится?

— Действие булавки не выветривается, это вам не опиум. Единственный вариант — перенастроить на другую булавку.

Но я больше не была под влиянием булавки! Я контролировала себя!

Это осознание почему-то пришло ко мне последним, будто я не ожидала его, будто уже успела смириться, что вся моя жизнь отныне пройдет так — без мыслей, без чувств, подчиняясь малейшим прихотям этой женщины.

Однако это не так!

Я жива!

Я цела!

И я, мать твою, с тобой поквитаюсь!

Златовская все еще стояла у края стола между моих раздвинутых ног, и резким махом ноги я ударила ее по шее, сбивая с ног. Она охнула, хватаясь за край стола: мне не удалось заставить ее упасть, как мне хотелось. Ничего — я уже садилась.

Юбка задрана — не надо лезть под нее самой, это удобно. Никогда больше не буду носить нож так высоко на бедре, никогда больше не потеряю на это лишние секунды, как в недавней драке!

Это обещание проскользнуло в моей голове быстро и резко, словно бьющая в землю молния. А вслед за нею прогремел и гром: нож в моей руке чиркнул по горлу Златовской, под ухом. Она булькнула, схватилась за рану — и повалилась на пол с выражением крайнего удивления на лице.

Я знала, что от перерезанного горла умирают не мгновенно — хотя и очень быстро, — но Златовская опасности больше не представляла. Я вскочила на столе, собираясь прыгнуть на Резникова.

Но тот уже успел подхватить стоящий в комнате стул и пятился к двери, выставив ножки вперед.

— Спокойно… спокойно… — бормотал он. — АВХ или как тебя там?..

— Меня зовут Анна! — рявкнула я и все-таки прыгнула.

Неудачно: Резников бросил стул и выскочил за дверь лаборатории, а я на стул налетела, потеряла равновесие и упала сама. Прямо в лужу крови, которая растекалась вокруг тела Златовской.

Я обернулась к ней. Она была еще жива и как будто пыталась что-то сказать, но я не расположена была ее слушать. Схватив стул, который попортил мое приземление, я размахнулась и приложила ее по голове.

Стул оказался тяжелым — череп треснул, как спелый арбуз.

Больше крови. Хорошо.

Сердце у меня отчаянно бухало, перед глазами все плыло, но Прохор и шеф всегда вбивали мне одно: думай вперед! Не только то, что будет сейчас, но и что ты будешь делать через минуту!

Прямо сейчас мне хотелось преследовать Резникова и перерезать ему горло точно так же, как Златовской. Но какие-то остатки здравого смысла меня удержали. Не помню, чтобы в тот момент я всерьез беспокоилась о том, сколько в здании бандитов и как я буду из него выбираться; скорее, меня вело желание как можно сильнее и больше насолить Резникову, Златовской и всем остальным здесь, которые в одночасье разрушили мою жизнь.

Нагнувшись, я достала из халата Златовской связку ключей — как любезно с ее стороны было показать мне, где она их хранит! Затем огляделась. Вот чем эта комната напомнила мне прозекторскую: кроме металлического стола, на котором я лежала, и ламп над ним, тут были еще выстроившиеся вдоль стен шкафчики, и на них какие-то колбы и бутылки.

Мне ужасно захотелось все это расколотить разом, но я удержалась. Не хватало еще надышаться хлороформом или чем-то похуже и снова потерять сознание.

Но если это лаборатория, то тут должен быть…

Да!

В первом же раскрытом шкафу я нашла большую бутыль с надписью «Спирт медицинский». Отлично.

Я опорожнила всю эту бутылку на Златовскую, а заодно повыкидывала из шкафов какие-то тетради и пачки бумаг — все, что смогла найти. Пусть горит!

Спички нашлись в другом шкафчике, рядом с бунзеновскими горелками. Отлично.

Я зажгла сразу несколько и бросила их в лужицу спирта. На меня полыхнуло жаром.

Превосходно!