Ген Телохранителя. Возрождение.

— А теперь давай без членовредительства, хорошо? — Возмущённо пискнула и попыталась вывернуться, но не преуспела в своей затее.

— Отпусти! — Мне в волосы смешно фыркнули, после чего он опустился в кресло у зажжённого камина, удобнее устроив меня на коленях, что совсем не устраивало мою персону. Вытянула шею и укусила за плечо, до других мест попросту не дотягивалась, но этому гаду вообще хоть бы хны, смотрит на меня подозрительно и ждёт, пока отцеплюсь от него. Признаю, это глупо, держать в зубах чужую плоть, да ещё и в глаза жертве при этом смотреть, выплюнула со рта гадость и нахохлилась.

— Вкусно? — Теперь уже моя очередь фыркать, ну и самомнение у парня. — О тебе такого сказать не могу, псинами воняешь, стойкий запах, аж за метр ощутить можно. — Я поперхнулась от возмущения, что этот наглый котяра себе позволяет? — А от тебя кошарами, отпусти, кому говорят! — Снова начала извиваться, но мне не позволили даже руку освободить, сжали так, что хрустнули рёбра, а из груди вырвался сдавленный писк от неожиданности.

— Лжёшь, до твоей ловли принимал ванну. — Окно с треском разлетелось, и в этот проём влетела Глаша, собственной персоной. Она приземлилась на задние лапы и опустилась на передние, растопарощив свои крылья, после чего угрожающе зарычала на виконта, который, собственно, только и закрыл лицо от осколков, даже не дрогнув, благо, что на пути стояла другая мебель и до нас ничего не долетело. Захотела под шумок спрыгнуть с колен, но опять потерпела фиаско, у Шердона, кажется, вообще отсутствует инстинкт самосохранения.

— Да что тебе нужно от меня? — В дверь уже начали стучать, наверняка грохот разбитого стекла был слышан во всех комнатах особняка.

— Миледи, с вами всё в порядке? — Открыла рот, чтобы крикнуть служанке о помощи, но его закрыли рукой, да ещё и прижали ладонь так, чтобы укусить не смогла. Вот что мне делать то теперь, а?

— Я хочу помочь, неужели не понятно? — Хороша помощь, скрутил по рукам и ногам, отрицательно покачала ему головой. Громкость разговора снизилась до шёпота, хотя не видела в этом смысла, виверна шумела за нас. — Убираю руку и ты не кричишь, хорошо? — Кивнула ему, пусть успокоится, сразу после этого руку он на самом деле убрал.

— Мне нужны документы на двух девочек, они находятся у твоего отца.

— Девочки? — Обиженно нахмурилась.

— Документы. — Он снова ко мне принюхался, от чего кончик носа забавно подрагивал, необычный жест для мужчины.

— И как их имена?

— Сатия и Тина, их отец отдал сюда на отработку своего долга. — Виконт нахмурился и кивнул, после чего ослабил хватку на моём спрессованном теле, шустро сползла на пол и отошла подальше. Сегодня точно не мой день, лодыжку пронзило болью, осколок явно далеко засел, но сейчас не до этого, на чьей стороне Шердон я не знала, и рисковать не собиралась, он было подался мне помочь, кровь то сразу заляпала декоративный ковёр, и тот след, что тянулся за мной до самого дивана, на котором лежала сумка, отвратительно переливался в свете огня от камина, вместо алого был бордовый, и кляксы стали похожи на жуткие сгустки, словно ногу не поранила, а отрезала. Присела на диванчик, проверила целостность сумки, высмотрела при скудном освещении острую грань стекла и резко выдернула, бинтовать времени не было, схватила сумку за ремень и быстро запрыгнула на Глашу, прижавшись к её тёплому, и мощному телу. Резкий порыв ветра и свобода.

Слышала, как за спиной что-то крикнул оставленный с носом шатен, но дела до него не было, надо ещё успеть собраться самой и собрать девочек, к демонам документы, потом в Орилии сделаем, а пока можно говорить, что потеряли.

Летя в одной сорочке, ощущала каждый поток воздуха, они безжалостно кололи льдом открытые участки кожи и пытались вытянуть из меня оставшееся тепло, даже про рану на ноге забыла, но только до тех пор, пока не слезла с виверны на улочке, соседней с улицей лекаря, до него через проулок пешком ещё идти. Постучала в дверь кованным замком и стала растирать плечи руками, да переминаться на месте, было безумно холодно. Дверь никто не открыл, пришлось второй раз барабанить, но уже настойчиво, стучала до тех пор, пока мне не открыл единственный слуга этого дома.

— Боги милостивые, миледи, что с вами произошло? — Меня затащили в тепло и усадили у горящего камина в гостиной, после укутали в латанный плед. — Может чаю? — Зубы стучали друг об друга, поэтому сказать ничего не могла, только кивнула. Не прошло и пяти минут, как мне под плед забрался белый щенок, красивый, до невозможности, и такой же тёплый, запустила дрожащие пальцы в мягкую шерсть и засунула нос под ткань.