Читаем Гендер и язык полностью

На диаграмме видно, что, хотя у всех пяти линий и разный наклон (как было бы в идеальном случае), они все поднимаются слева направо; другими словами, все пять социальных групп Норвича чаще используют престижный вариант [] при более формальном речевом стиле. Наряду с тем что все линии расположены на разном расстоянии друг от друга, они не пересекаются. Иначе говоря, социальная стратификация сохраняется во всех четырех проанализированных речевых стилях. Отметим разницу между тремя группами рабочего класса и двумя группами среднего класса в двух менее формальных стилях речи. В левой части диаграммы между двумя группами линий есть заметный разрыв. Цифры варьируют от 0 % (нижний слой рабочего класса в «Неподготовленной речи») до 100 % (две группы среднего класса в «Стиле чтения списка слов»). Диаграмма 4.2 показывает границы распределения социального класса и стилистическую вариативность (ng) в Норвиче.

Представляется, что сложная, но регулярная модель, показанная здесь на примере (ng) и представленная в идеализированной форме в диаграмме 4.1, является типичной лингвистической переменной с устойчивой социальной значимостью, то есть лингвистической переменной, не находящейся в процессе изменения.

<p>4.2.2. Лингвистические переменные, подверженные изменению</p>

Другая классическая модель, обнаруживаемая при помощи количественных социолингвистических исследований, представляет собой типичное изменение лингвистической переменной. Заметим, что и социальная стратификация, и подъем прямой слева направо сохраняются.

Диаграмма 4.3. Лингвистическая переменная, подверженная изменению

Главное различие диаграммы 4.3 и диаграммы стабильной лингвистической переменной (4.1) состоит в пересечении линий на диаграмме 4.3.

Группа «нижний слой среднего класса» (НСК) (вторая группа по высоте социального статуса) показывает гораздо больший сдвиг в сторону употребления престижных форм при формальном стиле общения, чем любая другая социальная группа. Это выражается в постепенном возрастании линий, по сути таком значительном, что показатель этой группы выше, чем у группы «верхний слой среднего класса» (ВСК). Однако при менее формальном стиле общения (при котором, по мнению Лабова, меньше внимания обращают на речь и произношение и поэтому говорящие меньше следят за произношением), нижний слой среднего класса, как и две группы рабочего класса, показывают пропорционально малое число престижных вариантов. Вследствие этого линия, которая соединяет линию группы «нижний слой среднего класса» (НСК), пересекает линию «верхний слой среднего класса» (ВСК).

Речевое поведение нижнего слоя среднего класса, выраженное в цифрах, называется гиперкоррекцией. Самым известным примером гиперкоррекции считается вокализованный [г] Нью-Йорка, согласно анализу Лабова [1972а]. Изменение вокализованного [г] касается произнесения или непроизнесения (nonpronunciation) [г] в таких словах, как саг или guard, где [г] стоит после гласного. На диаграмме 4.4 воспроизведена диаграмма Лабова. В ней показано только два варианта: наличие или отсутствие [г]: /kаг/ или /kа:/. Отметка 100 представляет постоянное произнесение [г] после гласного; отметка 0— отсутствие [г]. В эксперименте Лабова информанты делились на 6 групп, а их речь была разделена на 5 стилей. (Пятый стиль МП – «минимальные пары» – включает пары слов с [г] в качестве смыслоразличительного элемента, например sauce: source.)

В диаграмме четко показано, что при менее формальных стилях общения только верхний слой среднего класса (ВСК) употребляет престижный вариант вокализованного [г] с любым уровнем постоянства. При более формальных стилях нижнего слоя среднего класса (НСК) превышает этот уровень употребления по сравнению с верхним слоем среднего класса (ВСК). Вполне вероятно, что причина гиперкоррекции кроется в восприимчивости группы «нижний слой среднего класса» (НСК) к социальному воздействию: их неуверенность (ввиду пограничной позиции между средним и рабочим классом) отражается в их отношении к нормам произношения и «правильной» речи. Когда лингвистическая переменная находится в процессе изменения, по мнению Лабова, «нижний слой среднего класса» (НСК) становится чувствительным к использованию нового престижного варианта (в данном случае – к вокализованному [г]).

Диаграмма 4.4.

Социальная стратификация лингвистической переменной в процессе изменения: вокализованный (г) в Нью-Йорке [Labov 1972а, 114]

В более формальных стилях (например, когда обращается больше внимания на речь) они делают сознательный шаг к правильному произношению и резкой смене стиля произношения от действительно слабого [г] в неформальном стиле в сторону более полного [г] в формальном стиле, чтобы «быть не хуже других».

<p>4.3. Половые различия</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука
Арийский миф в современном мире
Арийский миф в современном мире

В книге обсуждается история идеи об «арийской общности», а также описывается процесс конструирования арийской идентичности и бытование арийского мифа как во временном, так и в политико-географическом измерении. Впервые ставится вопрос об эволюции арийского мифа в России и его возрождении в постсоветском пространстве. Прослеживается формирование и развитие арийского мифа в XIX–XX вв., рассматривается репрезентация арийской идентичности в науке и публичном дискурсе, анализируются особенности их диалога, выявляются социальные группы, склонные к использованию арийского мифа (писатели и журналисты, радикальные политические движения, лидеры новых религиозных движений), исследуется роль арийского мифа в конструировании общенациональных идеологий, ставится вопрос об общественно-политической роли арийского мифа (германский нацизм, индуистское движение в Индии, правые радикалы и скинхеды в России).Книга представляет интерес для этнологов и антропологов, историков и литературоведов, социологов и политологов, а также всех, кто интересуется историей современной России. Книга может служить материалом для обучения студентов вузов по специальностям этнология, социология и политология.

Виктор Александрович Шнирельман

Политика / Языкознание / Образование и наука