Гендер и язык

Понятие скрытого престижа возникло, когда лингвисты пытались объяснить постоянство разговорных (нелитературных) форм в речи рабочего класса. Ввиду противодействия рабочего класса литературному английскому языку (представители этой социальной группы желали говорить так, как они говорят) мы вынуждены допустить существование еще одной разновидности языковой нормы – разговорной, просторечной, обладающей скрытым престижем и оказывающей сильное влияние на языковое поведение. В свете тестов на самооценку Траджилла и примеров различий между мужчинами и женщинами, представленных в предыдущей главе, резонно предположить, что разговорные формы обладают скрытым престижем не только среди рабочего класса, но также и среди мужчин. Недооценка характерна в равной степени, как для мужчин среднего класса, так и для рабочего класса Норвича. Напрашивается вывод, что мужчины Норвича действительно стремятся к употреблению не соответствующей установленным нормам речи рабочего класса.

Мы видим здесь развитие более прочной объяснительной модели. Ранние работы по языковым различиям полов придавали особое значение очевидной восприимчивости женщин к престижным формам языка. Понятие престижа как силы, притягивающей различных людей по-разному в зависимости от их пола, подтверждается социолингвистическими исследованиями: мужчины действительно употребляют меньше престижных форм, чем женщины. Но введение понятия «скрытого престижа» усиливает эту модель, настаивая на существовании двух противоположных норм, соперничающих за признание говорящего. Это – литературный английский язык с очевидным престижем и разговорные нормы со скрытым престижем. Утверждается, что женщин привлекают нормы литературного английского языка, а мужчин – скрытый престиж разговорной речи. Эта модель также призвана объяснить различия социальных групп. Другими словами, считается, что различия в языке между социальными классам говорящих существуют ввиду того, что средний класс лояльно относится к институализированным нормам литературного английского языка, а рабочий класс отрицает эти нормы и предпочитает разговорный язык. Это обнаруживает интересный параллелизм между женщинами и средним классом, с одной стороны, и мужчинами и рабочим классом, с другой стороны.

Интересы женщин среднего класса и мужчин рабочего класса не вступают в противоречие. Как пол, так и их социальное положение указывают на одну и ту же принадлежность. Однако у мужчин среднего класса и женщин рабочего класса интересы сталкиваются: речевое поведение, прогнозируемое на основе их социальной принадлежности, несовместимо с речевым поведением, прогнозируемым на основе признака. Двойственность положения мужчин среднего класса и женщин рабочего класса убедительно доказывается результатами следующего эксперимента [Edwards 1979а]. Взрослым экспертам были представлены магнитофонные записи 20 детей из рабочего класса и 20 – из среднего класса, и далее им предложили определить пол ребенка по речи. В меньшинстве случаев экспертам не удалось точно идентифицировать пол. Как показано на диаграмме 4.13, ошибки экспертов не были случайными; они ошибались только относительно двух групп детей – мальчиков из среднего класса и девочек из рабочего класса. Речь мальчиков из среднего класса для специалистов звучала, как девочки, а речь девочек из рабочего класса – как речь мальчиков.

Диаграмма 4.12. Пересечение социального класса, пола и языка.

Диаграмма 4.13. Взаимовлияние пола и социальной группы детей на основе ошибок в идентификации пола [Edwards 1979, 93].

4.4.4. Общественное положение и солидарность

Эти объяснения сами по себе нуждаются в объяснении. Если мы признаем, что в языковых общностях, описанных в этой главе, говорящие выбирают противоположные языковые нормы, нам все еще придется объяснять, почему получается так, что женщины в большей мере находятся под влиянием общественно узаконенных стандартных норм, а мужчины – под влиянием просторечных норм, не признанных обществом.

Социальные психологи подробно изучили отношение к речи. Их исследования подтверждают, что общепринятое произношение гораздо более престижно, чем местные диалекты Британии. Одна из «наград» (в терминах социальной психологии) для носителя языка, использующего речь, близкую к стандарту, заключается в приобретении более высокого статуса. Еще одной «наградой» для говорящего, придерживающегося общепринятого произношения, является то, что в обществе его воспринимают как более целеустремленного, более умного и более уверенного в себе человека. Однако носители правильного произношения получают высокую оценку на основе языковой компетенции, а носители местного диалекта – на основе личной привлекательности. Они воспринимаются как серьезные, общительные, добродушные и обладающие чувством юмора. Значит, это также предполагает существование «наград» – хотя и иного вида – для тех, кто выбирает нелитературные формы.