Гендер и язык

Частотность употребления 8 переменных в двух группах девочек [Cheshire 1982b, 163]

Как показано в таблице, существует пять особенностей, более свойственных так называемым «плохим» девочкам: разговорные – s, was, соте, отрицательное согласование и связка ain't. Три их них, как мы видели раньше, функционируют в роли маркеров приверженности простонародной культуре также и для мальчиков: это нестандартный суффикс -5, was и отрицательное согласование. Однако нестандартное соте, являясь инвариантным для мальчиков (они все употребляют его в 100 % случаев), для девочек функционирует как маркер приверженности простонародной культуре, будучи между тем почти категориальным критерием «плохих» девочек и при этом возникая с гораздо меньшей частотностью в речи «хороших» девочек (30,77 %). Связка ain’t также выполняет функцию маркера простонародности для девочек, но не для мальчиков, которые используют ее с относительно одинаковой частотностью. Нелитературные never и what функционирует производно в качестве маркеров приверженности простонародной культуре для мальчиков; а для девочек они не являются маркерами, так как «хорошие» девочки используют их больше.

Чешир приходит к выводу, что разные говорящие применяют эту систему по-разному. Наряду с тем что нелитературные языковые особенности выполняют функцию маркеров приверженности к простонародной культуре как для мальчиков, так и для девочек-подростков Ридинга (нелитературные формы глагола настоящего времени was и отрицательное согласование), существуют другие нелитературные особенности, действующие главным образом как маркеры определенного пола: то есть они функционируют как маркеры простонародности только для девочек (нелитературное соте и связка ain’t) или только для мальчиков (нестандартные never и what). Полученные результаты имплицитно ставят под сомнение тот факт, что члены языковой общности могут определяться посредством общих норм.

5.2. Интерпретация в свете теории социальных сетей

Понятие социальной сети, позволяющее увидеть человека в рамках его отношений в группе, несомненно, совершенствует наше понимание о половых различиях, существующих в языке. Причина в том, что структура плотной сети является важным механизмом стабилизации языка. Речь мужчин многих языковых общностей более приближена к просторечию, чем женская, и мы можем видеть, что именно плотные социальные сети, к которым традиционно принадлежали мужчины, укрепляют просторечные формы языка. Речь же женщин более близка к литературному языковому стандарту не по причине их намеренного стремления к такому употреблению, а потому что менее плотные социальные сети, к которым относятся женщины, имеют меньший эффект в укреплении просторечия. Иными словами, женщины могут употреблять формы близкие к литературному английскому языку по той причине, что употребляют меньше просторечных форм и, соответственно, более привержены литературному варианту языка.

Исследования Чешир о смене стиля в речи информантов дают нам дополнительные знания о природе группового воздействия. Она произвела ряд записей в школах, которые посещали подростки в изучаемых ею группах, и использовала этот материал, чтобы определить, воздействовала ли на речь подростков более официальная школьная обстановка. Она обнаружила, что все три исследованных группы употребляли меньше нелитературных глагольных форм в школе (разговорное – s). Интересно, что использование нелитературных форм девочками сократилось резче по сравнению с мальчиками. Мы можем сделать вывод: поскольку девочки не были частью сплоченной группы и их дружеские отношения зачастую были неустойчивы, они подвергались меньшему давлению со стороны группы, применяющей просторечные формы языка и, следовательно, были более свободны в употреблении престижных норм литературного английского языка, представляющих ценность в таких образовательных учреждениях, как школа. Иначе говоря, девочки считали, что нелитературные формы языка неприемлемы для употребления в стенах школы и, соответственно, меняли стиль своей речи.