Читаем Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика полностью

Доступ к видам занятости, которые не относятся к сфере натурального сельского хозяйства, а также к другим источникам социальной власти существенно зависит от умения читать и писать. Почти везде в мире этими навыками обладает значительно большее число мужчин, чем женщин. В таблице 1 представлены выборочные данные по доле неграмотных.

Доступ к видам занятости более высокого уровня связан с более высоким уровнем образования. Обычно мужчины имеют больше доступа к нему, чем женщины. В таблице 2 представлены данные по взрослому населению разных стран, образование которого превышает среднее.


Таблица 1

Доля неграмотного населения

Таблица 2

Доля взрослого населения, имеющего образование выше среднего


Различия в заработной плате, показанные на странице 16, определяются значительными различиями по числу женщин и мужчин, которые вообще имеют какой-то доход. Мы располагаем постоянно обновляемыми статистическими данными в этой сфере, так как к размеру и составу рабочей силы проявляют интерес официальные агентства, занимающиеся экономическим развитием. Так, Всемирный банк собрал статистические данные о том, какую долю составляют женщины в оплачиваемой рабочей силе в каждой стране, и обобщил их, разделив страны на четыре группы, точно соответствующие интересам Банка. Данные таковы: в развивающихся странах эта доля составляет 25 %; в капиталистических странах – экспортерах нефти 5 %; в промышленно развитых странах 35 %; в странах с централизованным планированием экономики 45 %. Выборочные данные по доле женского труда в странах из шести групп стран, о которых мы говорили выше, представлены в таблице 3.


Таблица 3

Доля женского труда в совокупной рабочей силе


Только в Советском Союзе, Восточной Европе и некоторых районах Черной Африки участие женщин в наемном труде близко к участию мужчин. В остальном мире доля мужского наемного труда, если огрубить имеющиеся данные, в два раза больше женского. Это различие особенно сильно в арабских странах, где очень редко доля женской рабочей силы составляет более 15 %; здесь доля мужчин в рабочей силе в 5 – 20 раз превышает долю женщин.

Низкая доля женщин в наемном труде, разумеется, не означает, что значительное число женщин не работает. Это означает, что их труд не оплачивается. Они работают в основном вне системы денежных расчетов, они заняты работой по дому, воспитанием детей, натуральным сельским хозяйством либо работают на мужа или отца, которые торгуют произведенными семьей товарами.

Рассмотрим один из аспектов экономической сегрегации женщин, пронизывающий и денежную экономику. Например, согласно данным за 1983 год, в Австралии мужчины занимают 86 % рабочих мест в руководстве организациями, в исполнительной власти и менеджменте и только 28 % мужчин выполняют мелкую канцелярскую работу; они занимают 88 % рабочих мест в торговле, обработке материалов, на производстве и горном деле и 47 % – в сбыте продукции. Исследование, проведенное Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в богатых капиталистических странах, показало, что эта модель распространена во всем мире:

Коэффициент представленности женщин в определенных видах занятости показывает, что женщины являются менее представленной группой в управлении и менеджменте во всех странах… тогда как среди работников, занятых малоквалифицированным канцелярским трудом, женщин очень много… Их также очень много в сфере сервиса…

При анализе ситуации в отдельных странах, как показывает исследование ОЭСР, степень концентрации женщин в отдельных сферах занятости еще более поразительна:

Например, в США в 1978 году 97 % всех зарегистрированных медсестер и 94 % учителей начальной школы были женщины, тогда как 91 % промышленных инженеров и 99 % пилотов самолетов были мужчины.

Одна из причин, почему женщины так редко оказываются вблизи вершины экономического дерева, состоит в том, что способность к накоплению богатства тесно связана с умением управлять кредитами. Есть основания считать, что кредитные организации, банки и другие финансовые институты не склонны предоставлять женщинам те кредиты, которые обычно предоставляют мужчинам. Совет Нового Южного Уэльса (НЮУ) по борьбе с дискриминацией, который в настоящее время изучает этот вопрос, приводит случай, относящийся к началу 1980-х годов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука