Гендерфлюид

– А ты прямо модель, – восхищенно произнесла она, окидывая меня взглядом. – Только не понимаю, зачем тебе бразильяна, тебе стринги надо, а еще лучше танга подойдет, – она разглядывала трусы, выбранные мной, примерку которых я планировал в номере .

– Я же на отдыхе, – с нервным смешком ответил я, не понимая, насколько это правильный ответ в данной ситуации. Судя по молчанию, девушку ответ удовлетворил. У меня возникли сомнения, что я в них смогу влезть в джинсы, голенища казались уже рукавов рубашки. Но джинсы сели на меня, сели так плотно и хорошо, что я несколько раз покрутился перед зеркалом, не слишком ли вызывающе они на мне сидят.

Примерил футболку и первую, и вторую, обе были ничего и смотрелись неплохо. Выйдя изпримерочной, я увидел Марию уже у кассы, обслуживающую кого-то. И только подходя к ней, вспомнил, что и обуви у меня нет. Выбрал простые женские сандалии, на манер древнеримских.

Свою старую рубашку и шорты я решил взять с собой, вдруг пригодятся. Мария, отпустила покупательницу, подошла ко мне:

– Сандалии не подходят, – сказала она, осмотрев меня.

Порывшись в куче обуви, выбрала мне другие, практически без тесемок, этакая подошва и две поперечные загогулины на месте пальцев. Я не стал спорить, я вообще хотел взять кроссовки, но их в магазине нет, к тому же я не знал, во сколько обойдутся мне покупки.

– Двести девяносто динаров, – озвучила наконец Мария, и я отсчитал три сотни из своих имевшихся.

– Сдачу не надо,– сказал я, надеясь, что девушка оценит мой жест. И было это сделано из чисто корыстных побуждений. В этой стране у меня нет друзей, и я надеялся извлечь какую-то пользу из доброжелательной русскоязычной соотечественницы.

– Шухрат! ой, спасибки, – рассмеялась девушка, а потом продолжила: – Столько с арабами общаюсь, что уже думаю на арабском.

– Мари, ты когда заканчиваешь работу? – спросил я.

– В шесть, а что?

– Я хотел-л-ла пригласить тебя посидеть в кафешке.

– На территории отеля нам нельзя быть вместе с постояльцами, но через метров сто от него есть небольшой ресторанчик. Мы можем встретиться в полседьмого, если хочешь, – обрадовалась девушка.

– Отлично, – мне понравилось, что она так охотно поддержала контакт. – Я буду ждать тебя. Значит, в полседьмого у ресторанчика? Буду ждать в начале седьмого.

– Ок, – Мария замялась, словно хотела что-то добавить, но в этот момент в магазин вошла пожилая супружеская чета, и продавщица поспешила к ним с дежурной улыбкой.

Положив свои старые вещи в пакет, который мне выдали бесплатно, я вышел из магазина и только тогда ощутил дикое чувство голода. Время близилось к полудню, а я не ел со вчерашнего вечера. Желание поесть все- таки не победило осторожности, и я поднялся в свой номер, на счастье, не встретив никого по дороге.

Глава 3. Вживание в роль

Я какое-то время бесцельно слонялся кругами, пытаясь сконцентрироваться и понимая, что я что-то упускаю. Стоп, мама. Она ждет, что я перезвоню, не хватало еще, чтобы она подняла тревогу. Взяв телефон, увидел, что мама звонила семь раз, кроме того, был еще пропущенный звонок от Андрея. Андрей – мой единственный близкий друг и палочка-выручалочка в то время, когда я оказывался на мели.

Так, вначале мама. Я быстро набрал текст в Ватсап: «Мама, прости за глупый розыгрыш утром, у меня все хорошо. Ну, почти. Разболелся зуб, отекла вся щека, врач все сделал, но рекомендовал не разговаривать и не нагружать едой несколько дней. Отдых отличный, скоро приеду, не переживай, родная. Андрей заедет за машиной, пусть забирает. Документы в моей комнате, в нижнем ящике стола. Все, целую».

Надеюсь, что мама поверит и не станет названивать, во что бы то ни стало пытаясь услышать мой голос. Она воспитывала меня сама, отец умер рано от рака легких, хотя никогда в жизни не курил. Будучи студентом, он переболел туберкулезом, очень берег свое здоровье, но вредная работа на оборонном заводе его доконала. Мы не знали, чем именно занимался отец, но пенсию по потере кормильца мама получала солидную, которая позволила нам при ее мизерной зарплате библиотекаря нормально жить.

Мама всегда жалела, что отец так рано ушел из жизни, она хотела еще и девочку. Я рассмеялся. И вот теперь мечта мамы осуществилась, но согласится ли она получить дочь ценой потери сына? Не думаю. Так, я отвлекся, мне надо не упиваться воспоминаниями, а решать, как жить дальше. Теперь надо наконец сконцентрироваться и решить, что мне делать дальше.

Итак, что я имею? А имею я весьма недурственное тело молодой девушки, которое, кстати, мне не терпелось внимательно осмотреть, больше ста тысяч рублей и свои мозги, которые, к счастью, не растерял. Чего у меня нет? Псориаза у меня теперь нет, принеслась откуда-то нелепая мысль. Но не такой же ценой! Нет у меня ни документов, ни малейшего понятия, как вернуться домой и как жить дальше. Это тело постоянное или временное? Кому оно принадлежало? Где мое собственное тело? Как я очутился в собственном номере, если тела тут не было?