Гендерная терапия

Таким образом, когда мужчина пытается избежать осознания материнского комплекса, это причиняет ему большой вред: это разрушает не только его взаимоотношениям с другими, но и его отношение к самому себе. Все, что остается бессознательным, не исчезает из жизни – оно активно влияет на психику человека. Такое отчуждение от себя снижает качество жизни и отравляет отношения с окружающими. Чтобы исцелиться, мужчина прежде всего должен заняться своими непроработанными интериоризированными отношениями с матерью начиная с младенчества, исследовать характер своих индивидуальных и социальных травм и, наконец, понять место, которое занимает его отец в этой эмоциональной констелляции.

Воздействия материнского комплекса на жизнь мужчины огромно, но не менее важно тут и влияние отца. Несомненно, мужчине нужен позитивный образ маскулинности, и чувство общности между мужчинами способствует достижению этой цели. Но многие мужчины не имели возможности получить такой образ. Часть внутреннего мира отца, которая осталась недоступной его самопознанию, никогда не сможет перейти к сыну.

Каждому сыну что-то нужно от отца. Особенно ему важно услышать, что отец его любит и принимает таким, какой он есть. Слишком многие мужчины не завершили процесс индивидуации, потому что не получили поддержки от отца. Естественно, сыновья решили приспосабливаться к требованиям отца, укротив свои желания, чтобы заслужить его одобрение. Часто они получали одобрение, стремясь соответствовать отцовским ожиданиям. Иногда они всю свою жизнь ищут одобрения у окружающих. Или же, не слыша одобрения из отцовских уст, они поняли его молчание как свидетельство своей неполноценности.

Сыну необходимо видеть отца и в окружающем его мире. Ему нужен отцовский пример, помогающий понять, как существовать в этом мире, как работать, как избегать опасностей. Сыну нужно, чтобы отец сказал то, что ему необходимо знать для жизни «там», во внешнем мире, и оставаться в ладу с самим собой. Сын должен видеть, как живет отец, как он борется, проявляет эмоции, терпит неудачи, падает, снова встает, оставаясь при этом человеком. Если сын не видит, что отец честно совершает собственное внутреннее странствие, значит, он должен найти какой-то свой путь или, в конце концов, бессознательно совершить путешествие, в которое так и не отправился отец.

Отец может присутствовать физически, но отсутствовать духовно. Иногда это отсутствие реальное (смерть, развод), а часто – символическое, тогда оно проявляется в молчании, в неспособности дать то, чего, по-видимому, в свое время отец не получил сам. Неполноценность отца нарушает связи в детско-родительском треугольнике, и тогда диадическая связь матери с сыном становится слишком сильной. При всех добрых намерениях большинства матерей они не способны вести сыновей в ту область, о которой сами не имеют никакого представления. При отсутствии отца, способного вытащить сына из цепких объятий материнского комплекса, сын остается мальчиком, который либо попадает в плен зависимости, либо, в результате компенсации, станет мачо, подавив свою фемининность. В таком случае он будет нести в себе страх и смятение, а значит, ему придется их скрывать. Такой мужчина скрывает свою уязвимость, свою тоску, свою скорбь и становится чужим самому себе.

Травма, которую наносит отец сыну, очень глубока. Из-за того, что родной отец не в состоянии помочь сыну, тот ищет помощи у суррогатных отцов: религиозных пророков, поп-звезд – и в самых разных «измах». Или же он страдает, переживая душевную скорбь в одиночестве. Лишь немногие сыновья могут поблагодарить своих отцов. Поэтому для исцеления мужчине остается полагаться на осознание себя.

Каждый сын должен спросить себя: «Какие травмы были у моего отца? Чем он пожертвовал (если эта жертва была принесена) ради меня и других? На что он надеялся и о чем мечтал? Воплотил ли он в жизнь свои мечты? Был ли он эмоционально свободен, чтобы жить такой жизнью? Как его отец и его культура мешали его путешествию? Что мне бы хотелось узнать о его жизни и его истории? Что мне бы хотелось услышать от него о том, что значит быть мужчиной? Пробовал ли отец отвечать на такие вопросы самому себе, не для посторонних? Приходилось ли ему вообще когда-либо их задавать? В чем заключается непрожитая жизнь моего отца, которую я, может быть, в той или иной мере проживаю за него?»

Подобные вопросы одного поколения к другому обычно не проговариваются вслух. Если их сознательно не задают, значит, ответы на них были бессознательно прожиты внутри, что зачастую порождало травму. Когда мужчина задает такие вопросы, даже если его отец умер, у него больше шансов избежать идеализации или обесценивания отца. Если мужчина лучше поймет своего отца с точки зрения взрослого человека, он вероятнее сможет стать отцом для самого себя.