Гендерное общество

общения, а мужчинам — неуклюжими, бесстрастными тюленями. И все же тендерные различия в

близких отношениях часто проявляются не так, как мы ожида-

* Байрон Дж. Дон Жуан. Песнь 1. Строфа CXC1V. Перевод Т.Гнедич. — Прим. ред.

317

ли; они не так велики, как можно было бы предсказать, исходя из общего мнения на этот счет.

Конечно, мужчины и женщины по-разному симпатизируют, любят, вожделеют, но не

настолько по-разному, как нам об этом постоянно твердят. Кроме того, различия,

наблюдаемые в настоящее время в Соединенных Штатах, существовали не всегда, и их нет в

других культурах. В этой и следующей главах я рассмотрю тендерные проявления в близких

отношениях на примерах дружбы, любви и сексуальных отношений. (Я уже писал о тендере

брака и семьи, так что здесь ограничусь отношениями вне брака.) Мы увидим, что

гендеризован-ность близких отношений в дружбе, любви и сексе есть результат определенных

тенденций исторического развития общества.

Генцеризованность дружбы

На самом деле сферу чувств не всегда отводили женщине. В байроновской максиме именно

«мужская любовь» признавалась высшей. Начиная с мифов Древней Греции и Рима и за-

канчивая поэзией эпохи Возрождения, мужскую дружбу славили как высшее выражение

благородства и добродетели — храбрости, верности, героизма, долга, — на которые способны

только мужчины. Вспомните Ореста и Пилада, Геркулеса и Гила, Давида и Ионафана, Роланда

и Оливье, Ахилла и Патрокла.

У древних греков дружба, т.е. эротизированная идеализация юноши зрелым мужчиной,

ставилась выше супружеской любви. В описаниях Платона и Аристотеля дружба возникала

только между равными и преодолевала всякую сексуальность; только мужчины были

способны на такую эмоциональную глубину и привязанность, при которых возникает дружба.

Да и в нашей литературе нет недостатка в подобных примерах: Гекльберри Финн и Том

Сойер, Уайатт Эрп и Док Холлидей, Бутч Кэсси-ди и Сандэнс Кид, Одинокий Рейнджер и

Тонто, Кирк и Спок, Мерто и Риггс. Уолт Уитмен всегда приветствовал «любовь человека к

собрату, влечение друга к другу»*.

Целая вереница литературных героев высказывались о нерушимости мужской дружбы и

женской неспособности к крепкой, длительной дружбе, объясняемой главным образом

неспособностью женщины испытывать сильные чувства

* Цитата из стихотворения: Суть всей метафизики / Пер. А.Сергеева // Уитмен У. Листья травы. М.:

Художественная литература, 1982. С. 123. — Прим. ред.

318

из-за чего-либо. В классическом эссе «О дружбе» французский моралист XVI в. Мишель

Монтень описывал отношения со своим лучшим другом так, как большинство из нас описали

бы супружество (о жене и детях Монтень писал мало). Друзья, например, «смешиваются и

сливаются в нечто до такой степени единое, что скреплявшие их когда-то швы стираются

начисто и они сами больше не в состоянии отыскать их следы»*. В эссе, написанном в 1960г.

на туже тему, великий британский писатель Клайв Льюис трактовал дружбу как

исключительно мужскую сферу. «Только мужчины, — писал Джереми Тейлор в «Беседах о

дружбе», — способны на все те непревзойденные качества, которыми им обязан весь мир»1.

Многие женщины с этим соглашались. Например, великая британская феминистка и

писательница XVIII в. Мэри Уолл-стонкрафт считала дружбу «святейшими узами в

обществе», на которые способны именно мужчины, а не женщины. И Симона де Бовуар, автор

едва ли не самой смелой книги современного феминизма «Второй пол», заметила, что

«женские чувства редко возвышаются до подлинной дружбы»2.

Почему мужскую дружбу считали крепкой и долгой, а женскую — поверхностной?

Антрополог Лайонел Тайгер в довольно противоречивом исследовании утверждал, что

тендерное разделение труда в обществах охотников и собирателей привело к более глубокой и

длительной дружбе между мужчинами. Для выживания на охоте и войне — в мужских сферах

деятельности — требовались глубокие и тесные узы, и, таким образом, крепкая мужская

дружба имела биологически обоснованную адаптивную функцию. Женская дружба, пусть и

приятная, не была «обязательной» сточки зрения эволюции3.

В этом столетии, однако, мы стали свидетелями впечатляющих изменений в тендерном

разделении эмоционального труда. С начала 1970-х гг. исследования дружбы приняли

радикально иное направление. Феминизм начал превозносить женский опыт не как

препятствие, а как источник женской солидарности. Большее богатство переживаний

женщинами близких отношений и их эмоциональная выразительность превратились из

слабости в силу в рамках культуры, которая все отчетливее провозглашала выражение чувств

в качестве позитивной цели. И не только женщины приветствовали то, чего Тайгер и иже

* У Монтеня, правда, «смешиваются и сливаются» не друзья, а их души, см.: Монтень М. Опыты: В 3 кн. Кн. 1 /

Пер. сфр. А.С.Бобовича. М.; Харьков: ACT; Фолио, 2002. С. 371—372. — Прим. ред.

319

с ним в женщинах не видели, — способность на глубокие и тесные узы дружбы. Новое поколение

мужчин-психологов и защитников «освобождения мужчин» выступило с критикой традиционной