Гендир? Заверните!

– Миш, – сестра стукнула по плечу. – Куда ты палишь? Одна работа на уме. Бросай.

– Бросил, – Алтунский встал у окна. Погода наладилась. Чем Екатерина Алексеевна занимается? Готовится к дачному сезону? Или рановато ей еще о грядках думать?

– Мне твоя звонила. Просила с тобой поговорить. И маме звонила.

– Нет у меня никакой моей.

– Ты к ней не вернешься?

– Нет.

– Точно-точно?

– Аль, хватит меня доставать. Все в прошлом.

Сестра переживала, что младший брат по доброте душевной вернется к Авроре. Или пожалеет дом, захочет достроить и продать. Уберечь его от скоропалительной женитьбы Алевтина не сумела, теперь изо всех сил старалась уберечь от повторной ошибки. Она же посоветовала не покупать сразу квартиру, чтобы бывшая не вздумала претендовать. В мелочах Алтунский с сестрой не спорил. Свалял дурака, всю жизнь теперь будет упреки выслушивать. Тем более, что бывшая жена неожиданно спохватилась и начала вести себя неадекватно. Жили они в полном равнодушии друг к другу, а вот заело ее.

– Оставайся ночевать. Не буду лезть под кожу, – Алевтина знала, что пару критических фраз брат способен выдержать, но всего пару.

– Поеду. Завтра же на работу.

– Ну и что. Костюм же есть запасной, – большую квартиру брат помог купить, и отдельная комната для него имелась.

– Поеду.

– Миш, – Алевтина недовольно поджала губы.

– Не надо думать, что только под твоим крылом я в безопасности от коварных женщин.

– Я и не думаю. Еще под крылом Олимпиады Федоровны.

– Да уж, – Алтунский хохотнул.

– Что случилось? Ты малость странный.

– Начался террор. Все, ушел. С праздником тебя.

Посидев в машине, Алтунский решил проехаться по городу. Не часто он это делал. Сестра права, работа хороший способ сбежать от реальности и от самого себя. Круговорот дел, встреч и звонков, командировок и важных переговоров позволял думать, что живешь правильно, интересно и на полную катушку. Зазвездился от первых успехов, завел жену, чтоб не хуже, чем у других, именно завел, как попугая. Все сильнее запутывался в паутине бессмысленности, а мнил, что развивается. Смешно сказать, что очнулся от бредовой жизни не сам. Одноклассница поздравила мимоходом с достижениями, с восхищением, а как в лицо плюнула.

Налаженная жизнь показалась призрачным замком на песке. А сам он клоуном в низкопробном цирке. Первым делом отказался от главного кукловода – Авроры. Ей хотелось жить напоказ, а он подыгрывал. И доигрался. Превратил собственную жизнь в фикцию. Домой вечером шел как на каторгу. Хотя все чаще сидел один как сыч в своей комнате, позволяя Авроре развлекаться, как ей нравится. Незаметно Алтунский оказался в новом районе. Делать ему тут было нечего, но он убедил себя, что важно посмотреть на дома, построенные из продукции его завода. В одном из этих домов жила Екатерина Алексеевна. На Рябиновой улице. Адрес Алтунский запомнил, в анкете увидел. Специально не запоминал, сам в памяти сохранился.

– Вы?

– С праздником! – Алтунский протянул Кате букет бордовых роз, купленный на углу в цветочном киоске.

Глава пятая. Алтунский

Катя пялилась на улыбающегося Алтунского на пороге своей квартиры, гадая, откуда он здесь взялся. Не мог же следить за ней, не такой человек. У Кати, похоже, психоз уже начинается по поводу слежки. Простая отгадка, что директор видел ее заполненную анкету, в голову не пришла. Алтунский тоже разглядывал Катю. В домашних шортиках и майке, без макияжа, с убранными в хвост волосами, она была похожа на школьницу. Алтунский похвалил себя за визит, смотреть на такую Екатерину Алексеевну ему нравилось. И растерянность ее нравилась. И то, что в квартире не бывали мужчины, тапочек большого размера не имелось, особенно нравилось.

– Впустишь? – подсказал Алтунский. Не дождавшись ответа, сам вошел в маленькую прихожую, потеснив Катю, и захлопнул за собой дверь. Скинул кроссовки, пристроил на вешалку куртку.

– Проходите, – Катя очнулась, попятилась. – Я не ожидала. Ведь праздник.

– Я сам не ожидал. Но ты же сказала, что будем друзьями, давай, дружи.

– Чаю?

– Не надо. Сначала поговорим.

– Хорошо, – Катя первая села в кресло, держа цветы в руках как щит, и подняла глаза на Алтунского. – Извините, присаживайтесь.

– Мужа, насколько я понимаю, нет, – Алтунский садиться не стал, прошелся по комнате. Довольно скромная гостиная, ничего лишнего, даже телевизора не было. Не вязалась обстановочка с обликом деловой дивы, явившейся вчера к нему в кабинет.

– У вас жены нет, я же не обсуждаю этот факт.

– Давай, обсуждай.

– Зачем?

– За всем. Зачем-то же ты кинулась меня выручать. Добрая девочка?

– Услужить хотела. Чтобы на работу взяли.

– Услужила, хвалю, – увидеть румянец на щеках Екатерины Алексеевны доставило удовольствие.

– Спасибо за цветы, – Катя вскочила, в своем доме она не обязана терпеть гнусные намеки.

– Выгоняешь? За правду?

– Что вам нужно, Михаил Львович?

– У меня к тебе есть предложение.

– Надеюсь, выгодное? – Катя невольно поморщилась. Предложения на нее сыпались как из рога изобилия, Чалый, Аврора, Алтунский. Крепко она влипла.

– Конечно. Офигенно выгодное.