Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)

Судьбы младших братьев сложились более благополучно, главным образом за счет удачных браков. Еще при жизни отца Семен женился на дочери Ивана Романовича Журавлева 99* , представителя крупнейшей фамилии московских купцов, имевших суконную фабрику и занимавшихся во второй половине XVIII в. заграничной торговлей на Востоке и Западе 100* . Правда, в дальнейшем род Бабушкиных по линии Семена довольно быстро захирел. Сам он, несмотря на то, что добился звания коллежского асессора 101* , умер мещанином 102* . Его сын, Николай, имевший торг в серебряном ряду, вначале был купцом 2-й 103* , а затем 3-й гильдий 104* . Внук Никанор с 1831 г., после смерти отца в 1830 г., перешел в мещанство 105* , а внучка Надежда еще в 1850 г. числилась 3-й гильдии купчихой 106* .

Удачным был брак последнего сына Андрея Бабушкина, Петра. Его женой стала единственная наследница гостиной сотни Дмитрия Ивановича Серебреникова, Елизавета 107* . Петр женился в тот момент, когда Серебрениковы, выходцы из Серпуховской гостиной сотни, находились на вершине купеческой иерархии: состояли в 1-й гильдии, имели вотчины в рядах и хлебный торг 108* . Не исключено, что Дмитрий Иванович, умерший мещанином в конце 80-х – начале 90-х г.одов 109* , вложил в благополучие дочери все свое состояние, доставшееся Петру Бабушкину. В конце концов вместе с частью наследства Андрея Бабушкина оно перешло после смерти Петра в 1793 г.110* к его дочери 111* .

Александра Петровна Бабушкина, объявив в 1795 г. капитал в 50 тыс. руб., получила звание именитой гражданки 112* . Скорее всего, звание это было необходимо исключительно для смягчения общественного мнения ввиду предстоящей свадьбы с князем Ю. Н. Волконским. Выйдя в том же 1795 г. замуж, Александра Петровна вышла и из купеческого сословия, получив дворянство.

В тесных отношениях с Гусятниковыми и Бабушкиными находились и другие фамилии именитых граждан, выходцев их старинных московских тяглецов,- Колосовы и Суровщиковы.

Колосовы принадлежали не только к старым московским родам, но и к старым московским фабрикантам. В этом отношении их можно сравнить только с Еврейновыми. Уже в 1735 г. Панкрат Васильевич Колосов основал шелковую фабрику, имея «к заведению» в готовности мельницу с инструментами. По указу он должен был производить только шелк сканой «против китайского манера», ленты, а также прясть под золото и серебро. При этом он не получил разрешения на покупку крепостных, но товар мог продавать в России или «где похочет» по вольной цене 113* . Только по привилегии, данной ему от Мануфактур-коллегии в 1744 г. одновременно с позволением делать различные шелковые ткани (тафту, грезет и др.) 114* , Панкрат Колосов получил право купить 20 человек 115* .

В 1750 г. ему «досталась» заведенная в 1726 г. Иваном Дудоровым шелковая фабрика вместе с приписанными к ней мастеровыми и работными людьми и «по прежней привилегии» этой фабрики он был «уволен» от купеческих служб и от постоя. А еще через пять лет, в 1755 г., П. В. Колосов приобрел за 2 тыс. руб. основанную еще в 1717 г. шелковую мануфактуру Мыльниковых 116* .

По дозволению 21 марта 1762 г. им было куплено у суздальского помещика П. И. Матюшкина село Батыево со 137 крестьянами 117* . «Две части» из них было оставлено для хлебопашества, «делания при машинных мельницах и развивки шелков», а «третья часть взята для мастерства» на саму фабрику. В итоге к 1771 г. П. В. Колосов имел купленных, приписных и перешедших к нему от прежних фабрикантов 228 «мужеска» и 192 «женска» пола души. Чума в Москве значительно опустошила этот состав. В 1771 г. умерло 179 мужчин и 163 женщины. В результате к 5-й ревизии из всего количества приписных и купленных у Колосова осталось только 69 мужчин и 74 женщины. Новый владелец московских фабрик, сын Панкрата, Иван Панкратьевич Колосов- большой, прикупивший в 1773 г. фабрику в селе Улитино Богородской округи 118* , жаловался в 1797 г., что работа в связи с отсутствием людей «производится против прежнего со уменьшением». Так, если до 1771 г. на 150 станах выделывалось в год различных шелковых тканей на 70-80 тыс. руб., то за два года, 1795 и 1796 гг., на 70 станах было произведено продукции на 89 тыс. руб. 119*

Спад в производстве с 1771 г. безусловно имел место, хотя и был несколько преувеличен 120* . Подчеркивая его, И. П. Колосов- большой стремился обратить внимание правительства на причины. При этом наряду с нехваткой рабочей силы он указывал, что остановка происходит из-за дороговизны материалов и шелков и «от размножившихся кустарей по селам и деревням крестьянами» 121* .