Генерал

Трухин знал, что такой же флаг взлетает сейчас над всеми местами, где расквартированы войска РОА, и что тысячи людей, так же как он, смотрят сейчас в голубое немецкое небо со слезами благодарности, надежды и тоски. Грянул «Коль славен», исполнявшийся на какой-то дикий немецкий мотив. Трухин поморщился, и эта неприятная усмешка не сходила с его лица все то время, пока Власов принимал дивизии и говорил что-то слишком общее о священной борьбе и дружбе между немецким и русским народами.

– Слава богу, что хоть Гитлеру «ура» не произносит.

– Ну три года жизни в относительной цивилизации научили его чему-то.

– Прошу, теперь вы, генерал, – неожиданно обратился к нему Кестринг с предложением, не предусмотренным протоколом.

Трухин сделал шаг к микрофону. Небо с появившимися легкими облачками стояло над головой отражением цветущих черемух. А внизу застыло море лиц, чего-то ждущих, на что-то надеющихся, русских лиц, русских, которым предстоит самое страшное в жизни – сражаться со своими по крови.

– Солдаты! Друзья мои! – Глухой голос, усиленный микрофоном, мягко поплыл над плацем, смешиваясь с шелестом деревьев и оголтелым пением заливавшихся неподалеку соловьев. – Я верю в вас. Верю потому, что именно вы помогли создать ту силу, которая сможет разбить военную машину большевизма. И я честно говорю вам, что Красной армии будут противостоять такие войска, которые ни в техническом отношении, ни в военной выучке не будут уступать, а морально они будут ее несомненно превосходить, потому что бойцы и офицеры вооруженных сил Комитета освобождения народов России идут в бой во имя великой идеи освобождения Родины от большевизма, во имя счастья своих народов. Мы самостоятельны, мы имеем в своем составе все роды войск, необходимые для ведения современной войны, и вооружение по последнему слову техники. Но душа любой армии – ее бойцы, и нет бойцов чище и святее, чем вы. С Богом!

И войска двинулись серым валом под новый марш, звучавший медленно и важно, как церковный распев:

Мы идем широкими полями
На восходе утренних лучей,
Мы идем на бой с большевиками
За свободу Родины своей.

Марш вперед железными рядами

В бой за Родину, за наш народ,
Только вера двигает горами,
Только смелость города берет!

– С такими молодцами да отступать! – неожиданно воскликнул Власов, но даже Кестринг посмотрел на него с удивлением, и главнокомандующий продолжил подбадривать проходящих простыми словечками, вроде: «Молодцы, ребята!» и «Так держать!»

А песня ширилась, и уже не слышно было соловьев, а только тяжелый шаг и дыханье тысяч людей.

Мы идем вдоль тлеющих пожарищ
По развалинам родной страны,
Приходи и ты к нам в полк, товарищ,
Если любишь Родину, как мы!

Мы идем, нам дальний путь не страшен,

Не страшна суровая война,
Твердо верим мы в победу нашу
И твою, любимая страна!

Через несколько часов, когда все уже сидели в офицерском казино, где был банкет, туда пришел адъютант и сообщил, что солдаты по своей инициативе срывают с рукавов германских орлов.