Генерал

– Военное искусство вы все чаще подменяете дикой злобой. И потому все чаще проигрываете сражения. И вот сидите сейчас передо мной, а не я перед вами, – сказал Асланов. – Но хватит. Познакомились с представителем немецкого генералитета. Не генерал, а дикий зверь. Отвезите его в штаб соединения, там народ терпеливый, что нужно, узнают. – И, не взглянув больше на пленного, Асланов надел шинель: – Идем добивать ваш корпус, господин Вагнер. Ждите: скоро вам будет веселей, я надеюсь, кое-кого из ваших соратников выудим!

На крыльце Асланова встретил Смирнов.

– Товарищ генерал, подполковник Пронин погиб…

– Как? Где?

– Его танк наскочил на мину.

Генерал, пораженный известием о гибели старого боевого товарища, с минуту стоял молча.

– Труп подполковника только что привезли в штаб.

Глава шестнадцатая

1

Зима выдалась трудная. Затянуло льдом латвийские болота и топи. Свирепый северный ветер нагнал с Балтики волну холода; разбитые дороги сковало морозом, земля стала неподатливой, крепкой, как кость.

В этих условиях войска Первого Прибалтийского фронта, перешедшие в наступление левым флангом, зажали в тиски две немецкие армии, входившие в состав группы армий «Север», между городами Тукумс и Либава, и прервали связь между этими армиями и немецкими войсками в Восточной Пруссии. Немцы поддерживали связь с окруженной Курляндской группировкой только через бухту Мемель, морским путем.

Курляндия стала последним опорным пунктом немцев в Прибалтике, и фашистское командование стремилось удержать ее любыми средствами. Были созданы мощные опорные пункты в этих удобных для обороны лесистых болотистых местах.

Чтобы соединиться со своими войсками в Восточной Пруссии, войска Курляндской группировки предпринимали яростные атаки; навстречу им пробивались немецкие части из Восточной Пруссии. Преодолевая яростное сопротивление врага, войска Первого Прибалтийского фронта успешно продвигались, занимая все новые города и населенные пункты Восточной Пруссии, а Курляндская группировка немцев все еще продолжала оказывать упорное сопротивление.

Танкисты Асланова, наступая со стороны Литвы, освободив Тукумс, вышли к Рижскому заливу. Теперь на очередь встала задача разгромить шестнадцатую и восемнадцатую армии группы «Север». Бригаде Асланова предстояло принять участие в этой операции.

Черепанов обещал Асланову, что после выполнения этой задачи бригада будет выведена на отдых, а ему самому будет предоставлен краткосрочный отпуск.

Закончив неотложные дела в штабе, Асланов при свете дрожащего пламени «катюши» писал ответ довоенному другу своему Сироте. После освобождения Белоруссии Сирота несколько месяцев лежал в госпитале, был комиссован, признан инвалидом, получил пенсию и жил вместе со своей семьей в станице Славянской. Так, совершенно неожиданно для Сироты, закончились eгo попытки вернуться в армию. Теперь он с трудом привыкал к мирной жизни. Асланов никогда не забывал своих обещаний. Он помнил, что и Сироту еще до войны звал в Ленкорань, и семье Сироты советовал туда поехать. Мало, мало остается у него друзей, и как не воспользоваться возможностью встречи? Вот он скоро поедет домой, – так пусть к этому времени едет туда и Сирота с женой, побудем вместе, службу довоенную вспомним, друг на друга поглядим…

«Приезжайте, Сергей, с женой и детьми, отдохнем хоть несколько дней», писал он.

В комнату, отряхивая снег с полушубка, вошел начальник политотдела бригады Филатов.

– Добрый вечер, товарищ генерал.

– Добрый вечер, – Асланов отложил конверт, повернулся к Филатову. – Ну что, холодно?

– Страшенный мороз. Вдобавок, сырой.

– Добить бы их в Курляндии и уйти на другой участок. Мне тоже эта холодина и сырость осточертели.

– Здорово укрепились немцы. Похоже, готовятся встретить тут и весну. А если до весны их в море не столкнем, тут все потонет в болотах…

– Командование занято Восточно-Прусской операцией; о нас как будто забыли. Но, думаю, до весны мы с немцами тут покончим.

– Да, но когда это будет? – Филатов помолчал. – Ази Ахадович, сегодня какое число?

– Что, – удивился Асланов, – не знаешь, какое число? Двадцатое…

– Значит, до двадцать второго остается чуть больше суток… Ну, а вы-то разве не помните, что это за день – двадцать второго?

– Ты какими-то загадками говоришь, Михаил Александрович.

– А еще говорят, Асланов все помнит! А он день своего рождения забыл! А мы вот помним, что послезавтра нашему комбригу исполняется тридцать пять лет. Круглая дата. Офицеры штаба и управления решили ее отметить.

– Голова так забита, что я, действительно, и не вспомнил бы, – смутился Асланов. – Тридцать пять… Это, вроде, еще немного?

Заглянул Смирнов:

– Товарищ генерал, «хозяин» на проводе…

Асланов поднял трубку.

– Алло? Да, да, это я, здравствуйте. Карту? Сейчас. – Асланов пододвинул к себе планшет, развернул. – Так. Нашел. Смотрю… Да, понятно. Через час? Есть. Буду.

Положив трубку, генерал сказал Филатову: