Генерал

Наконец, нашлось дело для майора, которое сразу его захватило.

На общем собрании колхоза, которым руководил Рза, было выдвинуто предложение: собрать молодежь, которая достигла призывного возраста, подготовить ее и отправить с пополнением в танковую бригаду Ази Асланова. Предложение получило поддержку и моментально облетело весь район и город. От юношей, в том числе и живущих в самых отдаленных селах, полетели заявления в военкомат. Пронин, узнав об этом, прямо-таки ожил и на другой день появился в военкомате.

Военный комиссар, приняв во внимание просьбу Пронина, поручил ему подготовку допризывников с таким уклоном, чтобы они могли служить именно в танковых войсках. Пронин разработал детальный план обучения, и, не будучи педагогом, но прекрасно зная предмет обучения, с первых же занятий увлек молодежь, да и сам увлекся. Магически действовало на ребят и то обстоятельство, что он служил с Аслановым, рассказывал об Асланове и обещал после обучения повезти ребят к Асланову. Немудрено, что к нему тянулись и те, кто не вышел годами.

Однажды, после очередного занятия, Пронина перехватил на пороге военкомата Полад.

– Дядя Николай, здравствуйте!

– Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть, как поживаешь?

– Спасибо, хорошо, – Полад уставился в землю и сказал, смущаясь: – У меня к вам дело, дядя Николай. Все хотел вам сказать, да вы теперь у нас не появляетесь… Я хотел попросить… Думаю, вы поможете…

– Пожалуйста, Полад, скажи только, в чем дело.

Полад проглотил слюну.

– Совершенно пустяковое дело для того, кто за него возьмется…

– Ты растолкуй сначала, что это за дело такое, а потом уж посмотрим, пустяковое оно или нет.

– Дядя Николай, вы майор, а он – капитан. Если вы скажете, он вас послушает… – Полад протянул Пронину, видимо, давно приготовленную и сложенную вчетверо бумагу.

Ничего не понимая, Пронин взял листок.

– Я там изложил свою просьбу, – решил пояснить Полад.

Просьба была изложена в заявлении, адресованном военному комиссару города Ленкорани.

«Хотя я не достиг призывного возраста, – писал Полад, – я хочу добровольно пойти в армию, в часть, которой командует наш земляк, полковник Ази Асланов. Даю слово, что не отстану от тех ребят, которых решили послать в танковую бригаду. Я совершенно здоров, немного разбираюсь в радиотехнике и могу быть стрелком-радистом. Очень прошу не отказать мне в моей просьбе».

Майор, свернув заявление, внимательно оглядел Полада. Тот выпрямился, поставил ноги по-военному: пятки вместе, носки врозь. Пронин невольно улыбнулся.

– Ростом ты ничего… Но выполнить твою просьбу не так-то легко. В этом деле я не могу указывать капитану. Военком мне не подчинен. Я могу попросить его, а ты возьми пока свое заявление; понадобится, – отнесешь.

Полада, который так надеялся на помощь Пронина, этот ответ обескуражил совершенно. Он молча сложил заявление, которое вот уже несколько дней носил с собой, и спрятал его в карман.

– Извините, что задержал вас, дядя Николай.

Донельзя обиженный Полад, направился в кинотеатр. До начала сеанса оставалось с полчаса, а сделать надо было многое. И Полад жалел, что потерял столько времени, ожидая Пронина, и, главное, зря!

Пронин, конечно, почувствовал, что Полад обиделся на него. Он решил помочь парню, но обещать что-либо, не зная, что получится, не хотел.

На следующий день он имел разговор о Поладе с военкомом. Решили написать в военный комиссариат республики и просить разрешения учесть просьбу несовершеннолетнего добровольца, а пока суть да дело, капитан позволил Поладу заниматься вместе с допризывниками.

Свое решение Полад скрыл от матери. Забежав однажды в кинотеатр, мать не застала там сына. Спросила у Хавер, где Полад. Хавер обо всем ей рассказала. Ну а вечером Сария упала к ногам Полада, умоляя его забрать заявление обратно. Что же ты хочешь, сынок, причитала она, оставить меня одну? Отец погиб под Керчью, разве мало с нас этого? Полад не знал, как ее успокоить, и сказал, что он передумал, не пойдет в армию, пока не призовут, но мать не поверила и тайком от сына явилась к военкому – все с той же просьбой не отправлять сына на фронт. Вдобавок, из военкомата республики пришел отрицательный ответ: не достигших призывного возраста в армию брать нельзя!

И Полада отстранили от участия в занятиях, которые вел Пронин.

Полад обиделся на мать, затаил глубокую обиду на Хавер, которая открыла его намерения матери, вообще на всех, кто, по его мнению, помешал ему. Придя в кинотеатр, он первым долгом выставил за дверь Таваккюля, Сары и Рашида и решил управляться с работой в одиночку. А после работы нарочно задерживался в кинотеатре допоздна, не хотелось идти домой, – едва он успевал переступить порог, как мать принималась плакать, и без того еще больше растравляя ему сердце.