Генерал

Полад вытащил из танка ватники. Сунув их под головы, танкисты легли рядком. Геннадий и Терентий уснули мгновенно, лишь только головы коснулись земли. А Поладу не спалось. Аркадий, подойдя поближе, спросил:

– Ты чего не спишь? Может, проголодался? Там есть хлеб, колбаса, возьми, подкрепись.

– Я не голоден. Я думаю: вам надо отдохнуть, а я пока подежурю.

– Тебе непривычно. Да и ночь еще долгая. Мало ли что нас ожидает. Спи! Перед рассветом Гена или Терентий меня подменят, и я тоже сосну часок.

– Вы мне не доверяете, товарищ старший сержант.

– Нет, Полад, я верю тебе, как любому из братьев, ты этого разве не чувствуешь?

– Если доверяете, тогда позвольте стать в карауле.

Аркадию не хотелось обидеть Полада:

– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, сказал он. – Но если что, немедленно буди!

Перекинув через плечо автомат, Полад принялся вышагивать около «Волжанина». Иногда, останавливаясь, он слушал голоса ночных птиц, вслушивался в шорохи листьев и зорко посматривал вокруг. Ему казалось, что Аркадий тоже уснул. Но командир машины не спал. Чутким ухом улавливал он далекие звуки стрельбы, разрывы снарядов, и пытался представить, где находится сейчас рота. Наверно, уже у Березины… "Если бы эти собачьи дети не подбили машину, мы были бы вместе с ребятами".

Полад не знал, что Аркадий бодрствует. Пусть бы, думал он, именно в этот момент к «Волжанину» подполз фашист, и он, Полад, сразился бы с ним один на один, и только после этого разбудил бы товарищей – они узнали бы, как он их любит, и убедились бы, что он ничего не боится.

Послышался еще далекий пока шум моторов. Полад весь превратился в слух. Шум приближался, причем с обеих сторон шоссе, становился все явственнее и сильнее. Полад хотел было разбудить Аркадия, потом подумал:

"Ну, разбужу, а если это окажутся наши? А если это враги?.. Что мы, четверо, можем с ними поделать?"

Невдалеке от танка шум машин заглох – значит, остановились. И послышался строгий голос:

– Кто вы? Куде едете?

Полад отчетливо расслышал слова, произнесенные в тишине ночи. Кто-то ответил:

– Раненых везем в тыл, товарищ генерал.

– Чьи раненые?

– Из хозяйства капитана Григориайтиса.

Наконец, Полад узнал голос Асланова и подошел к Аркадию, чтобы разбудить его, но старший сержант проворно поднялся с земли.

– На дороге – наши. Генерал Асланов. Раненые.

– Я слышал, Полад.

2

Батальоны Григориайтиса и Гасанзаде выполнили очень важную задачу. Ударив по немцам с двух сторон, и притом совершенно внезапно, они разгромили колонну отступающих немецких войск – скрыться, убежать не смог, практически, никто… Батальоны захватили много машин, техники, оружия, боеприпасов, взяли в плен около двухсот солдат и офицеров. И генерал Асланов имел основания быть довольным. Сейчас он направлялся на передний край, на рекогносцировку – требовалось развить успех и организовать переправу бригады через реку Березину.

Проводив в тыл машину с ранеными, генерал сказал водителю своей машины:

– Володя, подожди тут, мы сейчас вернемся. – И направился с Колесниковым к подбитому «Волжанину», освещая дорогу карманным фонариком.

– Капитану Гасанзаде известно о повреждении машины?

– Командир батальона знает.

– Я думаю, с рассветом ремонтники подъедут. – Генерал осветил борт машины, катки, размотанную гусеницу.

– Это легко починить. Заменить два-три звена. У вас что, нет запасных траков?

– Не хватит.

– Ну, ничего. Если что, натянут новую. Мотор в порядке? Так. Как починитесь, догоняйте роту. – Потом, помолчав, спросил: – Ну, а сами, ребята, все здоровы?

– Здоровы пока, товарищ генерал, – разом ответили братья.

Генерал повернулся к Поладу, который стоял в стороне, опустив к ноге автомат.

– А ты как?

– Хорошо, товарищ генерал.

– Матери пишешь?

О том, что Полад редко пишет матери, Ази знал от Хавер и Нушаферин, и от самой Сарии. Сария писала генералу и просила надрать Поладу уши…

Ази навел справки. Да, Полад писал редко. Но свое небольшое солдатское жалованье полностью посылал домой.

– Я пишу, товарищ генерал, – оправдывался боец, – но, сколько ни пиши, она все равно недовольна.

– Материнское сердце, Полад. Она рада бы получать письма ежедневно. Невозможно писать каждый день, но как появится свободный часок, ты не ленись, напиши хотя бы несколько строк. Она ведь беспокоится, тысячи мыслей в голову лезут. Когда долго нет письма, она думает, не случилось ли с тобой чего-нибудь. Так что почаще пиши, Полад, порадуй мать, не пожалеешь об этом.

– Есть чаще писать; товарищ генерал!

– Ну, вот и договорились, – генерал улыбнулся и спросил Аркадия Колесникова: – А как воюет Полад Талышлы? Оправдывает доверие?

Вопрос этот встревожил Полада. Вдруг Аркадий расскажет, как он испугался во время первого боя? Но Аркадий сказал:

– Уже втянулся, с обязанностями своими справляется, действует как старый фронтовик. Мы им довольны. Рады, что сумели найти хорошего стрелка-радиста. Вполне заменил Османа Хабибулина.

– Что ж, отлично! Не зря, значит, зайцем добирался до фронта из Ленкорани! Подполковник Пронин в тебе не ошибся. Ну, а ты сам как считаешь: отомстил за отца?

– Пока нет, товарищ генерал.