Генерал Абакумов. Палач или жертва?

На фронте был неписаный закон: после залпа сразу меняй место, ибо последует артудар, а потом налёт авиации противника. Мы стали менять позицию. Было много снега, и '"паккард" Сталина сел на брюхо. Реактивные установки после пуска тут же ушли, а мы — застряли. Начался фашистский артобстрел, потом налетела авиация. Сталин пересел в 8-цилиндровый "форд", "паккард" подцепили танком и устремились к шоссе. Знали бы фашисты, кого упустили. А ведь они могли легко взять Сталина в плен. Бреши в обороне были такие, что в них свободно мог проскочить мобильный разведвзвод и захватить "языка языков".

Кстати сказать, после победы в Московском сражении в распоряжении наших спецслужб попали документы фронтовой разведки гитлеровцев, из которых мы узнали, что после огневого удара "катюш" капитана Кирсанова 13 ноября 1941 года фашисты выбросили с воздуха десантную группу в тот район. Так что, можно сказать, нам тогда очень повезло — вовремя ушли».

Вспомнил бывший охранник Сталина и о других поездках вождя на фронт:

«За пару недель до контрнаступления Сталин отправился в село Лупиха по Волоколамке, где находился фронтовой госпиталь, встретился с ранеными, вышедшими из боя. Бойцы прямо-таки опешили, когда в палате увидели вождя. Иосиф Виссарионович поздоровался, присел на табуретку и начал расспрашивать: чем на сегодняшний день силён немец, а в чём его слабость? Немец уже не тот, убеждали бойцы, уже в тряпки кутается, каблуками стучит от холода, гонор по-облетел. И кто-то вдруг предложил: вот бы, товарищ Сталин, сейчас по ним вдарить всей силой! Сталин впервые, наверное, с начала войны улыбнулся: "Мы ваше пожелание, товарищ боец, выполним".

Были фронтовые поездки и в 1942 году, и в 1943-м. Помню, в первых числах августа 1943 года мы приехали спецпоездом на Калининский фронт к генералу Ерёменко. Сталин остановился в доме мастера чесальной фабрики в деревне Хорошево. Берия туда привёз ковры, хрусталь, всяческие деликатесы. Сталин его выругал и приказал возвращаться в Москву со всем этим скарбом. Комендант Орлов по просьбе Иосифа Виссарионовича сварил борщ; поели, стали ждать Ерёменко с офицерами. Те подъехали только к пяти утра. Тут же начался военный совет. На нём, кстати, и был решён вопрос о проведении салюта в честь взятия Орла и Белгорода — первого салюта Великой Отечественной. Сталин тут же позвонил в Москву, отдал распоряжения. И когда мы въезжали в столицу вечером 5 августа, над ней полыхал первый победный салют».

Почему Виктор Семёнович Абакумов тяготился такими поездками вождя, ведь он не отвечал за его охрану?

Всё очень просто. Главный особист прекрасно знал, что Сталин в такие поездки выезжает с малочисленной охраной. И находясь недалеко от линии фронта, есть огромнейший риск его захвата или даже уничтожения разведгруппами противника. В первые годы войны линия фронта была ещё достаточно прозрачной. Разведка противника работала интенсивно. А учитывая внезапность и секретность таких поездок Сталина, обеспечить со стороны особых отделов безопасность вождя было поистине задачей трудновыполнимой.

О том, как это было, можно прочитать в книге «Тени в переулке» зятя генерала Серова Э. Хруцкого. Судите сами:

«Второго августа 1943 года в два часа ночи Сталин вызвал уполномоченного ставки генерала Серова. Сонный Поскребышев попросил того подождать и пошёл докладывать Верховному. Через несколько минут он вышел и сказал:

— Просит.

Серов вошёл в полутёмный кабинет Сталина и доложил о своём прибытии. Сталин никак не реагировал, он продолжал рассматривать карту боевых действий. Серов несколько раз бывал у Сталина во время войны и всегда заставал его в одной и той же позе — склонившись над картой. Создавалось такое впечатление, что Сталин не отходил от стола, на котором лежали графические изображения фронтов.

Выждав особую сталинскую паузу, Верховный повернулся:

— Здравствуйте, товарищ Серов, у меня есть для вас поручение, которое надлежит исполнить в обстановке особой секретности.

— Слушаю, товарищ Сталин.

— Я еду на Западный фронт, вы меня сопровождаете. Об этой поездке никто не должен знать, даже генерал Власик. Всё руководство охраной и организация поездки возлагается на вас. Маршрут по фронту уточним на месте. Немедленно выезжайте в Гжатск, подготовьте мне дом для отдыха. Послезавтра встречайте наш спецпоезд. Ясно?

— Ясно. Я могу идти?

— Идите.

Серов вышел в приёмную, позвонил в наркомат своему адъютанту подполковнику Тужлову и приказал взять его «тревожный» чемоданчик, автомат, гранаты, продукты и на «виллисе» срочно подъехать к храму Василия Блаженного».

Из Москвы во фронтовую зону генерал Серов выехал втроём с водителем и адъютантом. В Гжатске он встретил спецпоезд вождя. Вот как об этом Э. Хруцкий написал со слов тестя:

«Из вагонов выгружали бронированный восьмитонный "паккард" вождя, машину с продовольствием, связное оборудование. И вдруг появились семьдесят пять жгучих грузин в форме железнодорожников с автоматами ППШ.

— Вы кто? — спросил Серов у старшего.

— Охрана, товарищ генерал.