Генерал Абакумов. Палач или жертва?

— В сорок первом году, сразу после начала войны, я добровольцем ушёл на фронт и стал политбойцом. Это была специальная категория военнослужащих, предназначенная, как нам говорили, для цементирования наших отступавших войск. Одеты мы были в офицерскую форму — даже бриджи у нас были командирские — синие, но никаких званий не имели. Нас направили на Западный фронт, и практически с ходу мы оказались в бою. Наш полк остановил немцев. Но две трети ребят из нашей группы политбойцов в этом бою погибли. 9 августа 1941 года в бою под Каменкой меня ранило. Потом был госпиталь, запасной полк. И оттуда, уже в сорок втором, как человека с незаконченным высшим образованием и к тому же неплохо знающего немецкий язык, меня направили на учёбу в Высшую школу НКВД. А после её окончания в январе 1943 года — во фронтовые органы контрразведки.

— И много шпионов вы поймали?

— Полагаю, что столько, сколько попало в поле моего зрения, — двоих. Особенно запомнился забрасывавшийся не в первый раз немецкий агент-диверсант Георгий Гаркуша. Его разыскивал СМЕРШ и другие органы госбезопасности. К нам в полк он попал с пополнением под фамилией Соколов. По деталям его поведения я заподозрил неладное, у него при чисто украинской внешности была русская фамилия. Он ни с кем не переписывался. Мне удалось установить его подлинную фамилию. Затем я проверил его по ориентировкам розыска и убедился, что он известен как агент диверсионного органа "Бранденбург-800".

Полк, в котором я был контрразведчиком, дошёл до Берлина, до самого Рейхстага. Меня включили в группу розыска работников немецкой разведки. Мы размещались в элитном районе Берлина — Далеме. Там жили крупные промышленники, банкиры, учёные и многие высшие нацистские чины. Часть из них ушла на Запад, другие затаились. Но я понял, что практически со дня на день оставшиеся бонзы побегут к американцам и англичанам. Я прикинул, по каким маршрутам они могут уйти из Далема, взял из отдела контрразведки взвод охраны, потом ещё десяток бойцов полка и устроил засады.

Попалось около сорока человек. И каждый из них был большой шишкой. Среди задержанных оказались несколько крупных инженеров, адмирал, заместитель имперского министра Шахта и один разведчик. Самое главное было использовать фактор внезапности — допросить их, пока они не оправились от шока. И в этом состоянии они рассказывали много интересного вообще и для нашего розыска в частности: кто ещё успел сбежать, где скрывается.

Позднее, уже будучи работником розыскного отдела контрразведки 1-й танковой армии, я задержал шесть сотрудников центрального аппарата немецкой военной разведки — абвера. Они дали сведения о других своих коллегах, но результаты дальнейшего поиска были неутешительными. Большинство немецких разведчиков заблаговременно перебрались под крыло наших англо-американских союзников.

— А картотеку немецкой агентуры вы искали?

— А как же! И оказалось, что она была уничтожена. Но два сотрудника абвера втайне друг от друга и начальства пересняли данные на агентуру. Мы начали их поиск, но слишком поздно. Я установил, что начальник отдела абвер-картай Хюбнер передал свою фильмотеку американцам в местечке Пробст-Целла в Тюрингии. Конечно, предварительно выговорив условия службы у новых хозяев. Американцы получили и второй комплект плёнок. Нам достался, можно сказать, утешительный приз — сотрудница абвера София Луиза Норвольт-Гаупт. Она установила контакты с французской разведкой, но не успела сбежать. Эта дама имела феноменальную память и дала нам сведения о сотрудниках и агентах абвера. Вот после этой операции меня и перевели на службу в розыскной отдел управления СМЕРШ советских оккупационных войск в Германии.

— И кого вы искали?

— Агентов недавних союзников — англичан и американцев. Они тысячами вербовали немцев и отправляли их в нашу зону оккупации. Мне пришлось заниматься английской агентурной сетью на урановых рудниках в Тюрингии — на принадлежавшем СССР АО «Висмут». Мы получили данные о том, что совершенно секретная информация о работе «Висмута» уходит на Запад, и начали поиск. Практически ничего сложного тут не было. Выявили подозрительных, допросили. Один из них признался в работе на англичан. И назвал тех английских агентов, которых знал. Те, в свою очередь, назвали других. Так за несколько дней вся сеть была обезврежена. И руководство после этого успеха предложило мне перейти в следственный отдел. Но я категорически отказался.

Слишком хорошо знал о том, что у большинства следователей карьера заканчивается трагически. А в сентябре 1950 года меня перевели в розыскной отдел нашего главка…

— И вы получили доступ к знаменитой "Розыскной книге СМЕРШ"?