Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

С января 1919 г. по 1920 г. в Самаре Николаев — секретарь сельского совета; с 1921 г. по 1922 г. — конторщик в Выборгском отделе коммунального хозяйства; с 1922 г. по 1923 г. — управделами в Выборгском РКЛКСМ; с 1923 г. по 1925 г.—

подручный слесаря на заводе «Красная с 1925 г. по

1926 г. - управделами в Лужском укоме РЛКСМ; с 1926 г. по

1928 г. - подручный слесаря на заводе «Красный Арсенал»; с

1929 г. по 1932 г. - строгальщик на заводе “имени Карла Мар

кса”; с мая 1932 г. по август 1932 г. — референт кустарно-промысловой секции в обкоме ВКП(б); с августа 1932 г. по октябрь 1933 г.- инспектор инспекции цен в Ленинградской областной РКИ; с 19 октября 1933 г. по 8 апреля 1934 г. — инструктор по приему документов в институте истории партии. И далее безработный. Дело в том, что весной 1934 г. проводилась партийная мобилизация на транспорт, а когда вьщвину-ли кандидатуру Николаева, то он решительно отказался. В связи с чем партком исключил его из рядов партии с формулировкой: «За отказ подчиниться партдисциплине, обывательское реагирование на посьтку по Но надо знать

Николаева, он неумолим и никогда не признает себя виновным. И более того, всегда жалуется.

Вскоре в Смольнинском райкоме ВКП(б) его восстанавливают в партии с формулировкой: «Ввиду признания допущенных ошибок», но за «обывательское объяв

ляют строгий выговор. Николаева не устраивает и такой вариант. В июне и в августе он обращается в комиссию партийного контроля при Ленинградском обкоме ВКП(б) и настаивает на снятии партийного взыскания и восстановления на работе в Институте истории партии.

Но ничего не получается, а идти на завод он не хотел, так как там зарплата бьта в два раза ниже (а то и меньше), чем в том же институте истории партии. По утверждению Аллы Кирилиной: «Поэтому Николаев требовал не просто должности, а “руководящей”». Но руководящую ему больше не предлагали. Он жил на зарплату жены с двумя детьми и тещей. Естественно, был обозлен, так как мнил себя Наполеоном. При аресте у Николаева изъяли план убийства, в котором он определил несколько мест возможного совершения террористического акта.

Первое. Дом, где ^нд Киров на улице Красных Зорь.

Второе. Три точки по маршруту правительственной трассы.

Третье. Смольный.

Мысль же об убийстве Кирова у него возникла в начале ноября 1934 г.