Генерал-адмирал

До дворца я добрался поздно вечером и в не слишком хорошем настроении. Но потом помылся, поел, спустился в спортзал и посмотрел на занятия воспитанников флотского детского приюта. С этим моим проектом все было просто отлично. В приют первоначально набрали около полутора сотен детей от шести до девяти лет, круглых или частичных сирот в основном из числа отпрысков нижних чинов флота. И всех их готовили по специальной программе, включающей в себя не слишком большой объем общеобразовательных предметов, зато всяческое развитие силы, выносливости, координации движений, внимательности и памяти. Использовались при этом как уже имеющиеся к настоящему времени древние и современные методики, так и все, что я только смог припомнить из будущего. Сейчас самым старшим воспитанникам уже исполнилось тринадцать лет, и для них настало время так называемой специализации. Большинство ребят, те, кому более светит стать учеными, инженерами, офицерами, промышленниками и финансистами, будут переведены в новое здание корпуса, построенное на отшибе Васильевского острова, поближе, так сказать, к природе, и получат отличное образование, по уровню не хуже гимназического. А вот тем, кто не слишком расположен к наукам, зато показал себя физически сильным, внимательным, обладающим отличной реакцией, а главное, в чьем психологическом профиле стоит только «верен», «упорен», «предан» и «устойчив», предстоит пойти по другому пути. Они должны были стать костяком моего личного подразделения охраны. Лет через пять. А лет через десять я планировал довести численность своего подразделения до роты и далее совсем отказаться от этого направления подготовки, оставив лишь общеобразовательное.

Из шестнадцати тринадцатилетних подростков в группу тех, кому предназначено стать моими охранниками, пока было отобрано девять. И сейчас именно они занимались в небольшом спортивном зале с привезенным мной из Парижа мастером французской уличной схватки, называемой «саваж». Нет, всяким китайским и японским боевым искусствам я их также планировал обучать — по возможности. Но увиденные мной практикуемые казаками-пластунами «ухватки», секреты которых передавались в казачьих станицах из века в век, были, на мой взгляд, круче всяких широко разрекламированных карате, айкидо и так далее. Может, не так зрелищны, зато куда более функциональны. Так что преподавание борьбы без оружия, а также с использованием ножа и подручных средств обороны и нападения в приюте начали именно с них. А потом, постепенно, и других учителей подтянем. Сейчас вот француза привезли, попозже и китайцев отыщем и посмотрим, кто на самом деле круче. А при удаче и вообще создадим мировой бренд в области борьбы — «казачьи ухватки»…

Следующее утро началось рано. Я едва успел проснуться, как в моем дворце на набережной Фонтанки появился страшно взволнованный Попов, примчавшийся из Кронштадта ни свет ни заря, и торжественно доложил мне, что ему удалось.

— Что удалось? — поинтересовался я, демонстрируя недоумение, хотя все внутри меня напряглось в радостном ожидании.

Попов вдохнул и выпалил:

— Мне удалось передать и принять устойчивый сигнал на расстоянии более мили. От форта «Риф» до форта «Шанец».

— Вот как? — делано удивился я.

— Да, ваше высочество, — с гордостью произнес Александр Степанович. — Поздравляю вас. Благодаря вашему попечению Россия стала первой страной, в которой осуществлена беспроводная связь.

Я слегка подался вперед:

— Вы уже кому-нибудь рассказывали об этом?

— Ну что вы, ваше высочество! — возмущенно отозвался он. — Я же понимаю необходимость сохранения возможностей нашего флота в секрете. Про мои эксперименты знают только гальванер минно-торпедного класса Спицин и один из моих слушателей, мичман Тимушкин. Оба — люди надежные.

— Спицин пьет? — уточнил я.

— Да, — не стал отрицать Попов, — но меру знает.

— Женат? Лет ему сколько?

— Сорок девять, — несколько недоуменно отозвался Попов. — Один как перст, потому и начал помогать мне. Вечерами одинокому мужчине в таком возрасте в Кронштадте и заняться особенно нечем.

— А Тимушкин?

— Тот молодой, лет двадцать всего, но весьма серьезный и талантливый юноша. Очень увлекся моими экспериментами и часто ради помощи мне даже пренебрегал посиделками с товарищами и гуляниями с барышнями. Хотя… близкой знакомой у него покамест еще вроде бы нет, — задумчиво произнес Попов.

Ну еще бы, конечно нет, усмехнулся я про себя. А то шиш бы его Попов у себя в лаборатории видел. В двадцать-то лет да при наличии девушки…

— Хорошо. Значит, так… — Я задумался. — Обоих забираете себе и плотно занимаетесь этим прибором. Приказ об их откомандировании в ваше распоряжение будет завтра. Кому там вы подчиняетесь?

Попов ответил.