Генерал Антоний Веселовский

Квартира во Владикавказе, Антоний Андреевич с женой (1910 год)

Всю любовь, всю нежность своей неординарной натуры после гибели сына он перенёс на нас — своих внучек — Милицу, Марину и Злату.

Вообще в доме нашего детства пахло уютом, любовью и теплом. И дедушка был душою всего этого. Он читал нам Ветхий и Новый завет (в детском переложении), учил молиться, учил читать. Я в школу пошла в 3-й класс, умея прекрасно читать, считать и, самое главное, мыслить. Не было вечера, чтобы дедушка не пришел к нам в детскую пожелать доброй ночи. Всем хорошим во мне я обязана дедушке, своими принципами, взглядом на жизнь, отношению к людям. Конечно, сейчас от моих принципов остался один «пшик». Живу не так как хотелось и как должна бы жить. Гордость моя совсем сломалась, но не об этом речь. Я ведь пишу о дедушке. Только сейчас, когда пишу эти строки, начинаю понимать, что творилось в душе этого гордого, умного, волевого человека, перенесенного волей судьбы из жизни полной дел — в тишайшую семейную обитель. Но пыл прежней жизни не угас в этом суровом с виду старце.

Дедушка был очень религиозен. Я помню, что когда он молился, в эту комнату никто не имел права входить. Помимо иконы Святого Георгия Победоносца, которая висела над его письменным столом, не взятом при ограблении видимо из-за своей массивности, в верхнем ящике которого в черных кожаных папках лежало несколько икон (одна из них висит у моей дочери Лизы). В нашей семье также хранится икона Георгия Победоносца, подаренная генералу Веселовскому с надписью «От огорченных разлукой чинов 81 пехотной дивизии. 1915 год.»

Мне в детстве казалось, что дедушка разговаривает с ними. Однажды, тогда мне было лет 7–8, я спряталась в его кабинете и наблюдала его молитву. Дедушка достал иконы, разложил их на столе, руки у него были сложены вместе, но на колени он не становился, не крестился, а стоял во весь рост и без слов разговаривал с ними. Прошло без малого 70 лет, а эта картина не стерлась из моей памяти — весь его облик, с седой окладистой бородой и взгляд, как мне тогда казалось — видевший что-то, чего никогда не увижу я.

В церковь дедушка ходил только по воскресеньям и по большим праздникам и очень часто брал с собой меня, В церкви у него было свое особое место, на клиросе, с левой стороны. Там стоял огромный шкаф, в котором хранились одеяния священнослужителей, и дедушку не было видно другим молящимся. Во время всей службы дедушка стоял не шевелясь, взгляд его был устремлён вверх. И я, тогда маленькая девочка, спокойно выстаивала всю службу. А потом мы не спеша возвращались домой, воскресный завтрак обязательно всей семьей за столом, покрытым белоснежной крахмальной скатертью.

Марина Калмыкова.

Когда началась финская война, дедушка написал письмо в Ставку Верховного командования и предложил свои услуги как бывший выдающийся стратег. Ответ пришел на удивление быстро. На бланке с впечатляющим заголовком было написано, что советы прославленного генерала будут восприняты доброжелательно. Но увы, это письмо не застало дедушку в живых. Он был убежденный вегетарианец, я не помню, чтобы он чем-нибудь болел, читал он без очков, даже зубы были в идеальном порядке. Умер он от обыкновенной простуды, которая осложнилась воспалением легких. Похороны прошли очень скромно, во Владикавказе. И духовой оркестр проводил его в последний путь. Теперь на месте старого кладбища городской парк, но, несмотря на все старания коммунистов стереть историю с лица земли, во Владикавказе помнят об Апшеронском полке и его командире, особенно сейчас, в год 100-летия начала Первой мировой войны.