Генерал армии Черняховский

Читать это было неприятно, но еще более удручало то, что в эти дни не было опубликовано ни одного сообщения о положении на Северо-Западном фронте. Черняховский уже знал, что подобное умолчание предвещает очередные беды.

Неизвестность, бездействие угнетали Ивана Даниловича, он решил выписываться из госпиталя. Обратился к главному врачу с этой просьбой:

— Но вы еще не окрепли. У вас температура вечерами поднимается, — возразил врач.

— Так то вечерами, а днем я могу воевать, — пытался шутить Черняховский.

Но врач перешел на официальный тон:

— Товарищ полковник, я не могу вас выписать, лечение не закончено.

— Убегу, — тихо сказал Черняховский.

— Будете иметь неприятности.

— Товарищ доктор, вы полковник и я полковник, неужели мы не найдем общий язык? Смотрите, что на фронте творится.

Черняховский дал доктору газету с сообщением об окружении пяти наших армий.

— Читал, — сказал главврач. — Но я рискую, если у вас наступит ухудшение здоровья…

— А я не рискую? — улыбнулся Иван Данилович.

— Ну, Бог с вами, фронтовику не могу отказать. Я вас понимаю.

И отпустил, дал справку, но с указанием в ней: «Выписывается для продолжения амбулаторного лечения».

На Северо-Западном фронте Черняховский узнал о многих переменах. Об этом рассказывает в своих воспоминаниях генерал армии Курочкин. Я считаю лучшим источником рассказ участника событий и поэтому ниже цитирую из воспоминаний генерала армии Курочкина П. А.:

«Я был срочно вызван в Москву Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым. Когда я прибыл в Генеральный штаб, мне сказали:

— Вас вызывает товарищ Сталин.

Машина уже ждала. Я подъехал к особняку напротив станции метро “Кировская”. Здесь в те времена размещалось оперативное управление Генерального штаба. Поднявшись по лестнице, я очутился в маленькой приемной, обставленной скромно и строго. Широкий письменный стол, на нем карта, телефоны. По углам стулья. Вот и все. Никаких украшений, ничего отвлекающего.

В комнате кроме И. В. Сталина, сидевшего за столом, находились В. М. Молотов, Б. М. Шапошников, С. М. Буденный, Н. С. Хрущев. По всему было видно, что шло совещание. Верховный Главнокомандующий сказал:

— На Северо-Западном фронте большие неполадки. Неясно, что там происходит. Недавно мы ввели 34-ю армию, и уже три дня нет сведений ни от армии, ни от фронта. Поэтому мы просим вас поехать на Северо-Западный фронт в качестве представителя Ставки, разобраться в делах и доложить, что там происходит.

Сталин пригласил меня к карте. Подошел и Б. М. Шапошников. Меня коротко ввели в курс обстановки на Северо-Западном фронте. По всему было видно, что там сложилась трудная обстановка, и это, естественно, вызывало большую тревогу Ставки.

Убедившись, что задача для меня ясна, Сталин в заключение сказал:

— Главное — удержать Валдайские высоты, не пустить немцев к Октябрьской железной дороге, на Бологое.

Он пожелал мне успеха.

— Предписание вам немедленно вручат.

Когда я получил предписание, был поражен: мне предоставлялись самые широкие полномочия вплоть до отстранения от должностей командармов и разрешение давать рекомендации командующему фронтом, а также вне всякой очереди разговаривать со Ставкой. С этим я и отправился на Северо-Западный фронт.

Ситуация действительно была трудная. В этом я убедился сразу же по прибытии в штаб фронта. Противник находился в 100 километрах от Ленинграда. Несмотря на потери, он располагал крупными силами. Данные разведки говорили о том, что немецко-фашистские войска готовятся возобновить наступление на Ленинград, стремясь захватить город любой ценой. В связи с этим Ставка Верховного Главнокомандования непрерывно усиливала войска северо-западного направления. 6 августа из Резервного фронта в состав Северо-Западного фронта была передана 34-я армия под командованием генерал-майора К. М. Качанова. При этом Ставка потребовала от командующего фронтом генерал-майора П. П. Собенникова не распылять армию, а держать ее как ударный кулак для проведения наступательной операции с целью разгрома противника в районе Сольцы, Старая Русса, Дно. Одновременно Ставка обращала внимание командующих Северным и Северо-Западным фронтами на необходимость создания глубины обороны на важнейших направлениях.