Генерал армии мертвых

Генерал смотрел на большие стеклянные двери, за которыми теперь простирался мрак.

— Мы устали, — сказал он.

— Скверная местность.

— Очень скверная местность. Раз уж я оказался здесь, то решил попутно изучить вопросы тактики ведения боя в горных районах. Однако пока не очень продвигается. Такая уж местность.

Его собеседник не проявил к этой теме ни малейшего интереса, и генерала это удивило.

— Вот что занятно, — сказал генерал-лейтенант, — на стадион, где мы сейчас копаем, каждый день приходит красивая девушка и ждет, пока у ее жениха закончится тренировка, в дождь она надевает голубой плащ и сидит в уголке под опорами трибуны, молча наблюдая за игроками. Пустой стадион кажется угрюмым и мрачным, бетонные трибуны блестят под дождем, а края футбольного поля совершенно изуродованы зияющими ямами. И только она прекрасна — в своем голубом плаще. Рабочие все копают, а я стою и смотрю на нее. Для меня здесь, в городе, это единственное развлечение.

— Она не испугалась, когда извлекали останки солдат? — спросил генерал.

— Ничуть, — ответил тот. — Она смотрела в другую сторону, туда, где ее жених гонял по полю мяч.

— Странно!

Они довольно долго молчали; курили, развалившись в тяжелых креслах.

— Мы самые лучшие в мире могилокопатели, — сказал, усмехнувшись, генерал. — Где бы ни были спрятаны наши мертвые солдаты, мы их найдем. Они от нас не скроются.

Генерал-лейтенант пристально посмотрел ему в глаза.

— Вы знаете, — сказал он. — Уже много ночей мне снится один и тот же сон.

— Мне тоже снятся кошмары.

— Будто я снова на стадионе, где мы сейчас копаем, — продолжал генерал-лейтенант. — Только он намного больше, а трибуны битком набиты людьми. Среди них и девушка в голубом плаще. И когда мы вскрываем очередную могилу, толпа взрывается бурными овациями, весь стадион встает и они выкрикивают имя убитого. Но я не могу его расслышать, рев толпы похож на раскаты грома, я ничего не могу разобрать; представьте только — мне это снится почти каждую ночь.

— Это все оттого, что вас слишком беспокоит проблема идентификации останков, — сказал генерал.

— Да, да, верно. Это для меня главное.

Генералу вспомнился его собственный сон, чем-то даже похожий. Будто бы он состарился и его назначили сторожем на кладбище, и именно туда, где были братские могилы привезенных им из Албании погибших. Кладбище огромное, просто бескрайнее, и между могилами бродят тысячи людей с телеграммами в руках. Они ищут своих близких, но, похоже, не могут найти их могил. Тогда они начинают угрожать ему — тысячи, много тысяч людей, — его охватывает ужас, и в этот момент священник бьет в колокол, и все они исчезают.

Генерал хотел было рассказать про свой сон, но передумал.

— Впереди у нас тяжелая работа, — сказал он.

— Да, — ответил ему генерал-лейтенант. — У меня такое чувство, что война для нас продолжается.

Они помолчали.

— Вы сталкивались с провокациями? — спросил генерал.

— Нет, не доводилось, за исключением одного случая.

— А что произошло?

— Мальчишки забросали нас камнями.

— Камнями?!

— Да.

— И вы стерпели такое оскорбление?

— Почему вы решили, что мы стерпели?

— Я просто возмущен, — воскликнул генерал. — Это же варварство!

— Все не так просто, — сказал генерал-лейтенант. — Мы вскрыли по ошибке несколько могил албанцев, которые приняли за свои.

— Как же это получилось?

— Идиотский случай. Даже вспоминать не хочется. Выпьем еще кофе.

— Мы до утра не сможем заснуть.

— Велика беда — не будут сниться кошмары.

Генерал кивнул.

— Это верно.

Они заказали кофе.

Глава седьмая

— Это случилось в начале войны, — начал на ломаном английском кафеджи. [5]Он несколько лет работал официантом в Нью-Йорке и говорил с сильным американским акцентом. Генерал попросил, чтобы историю проститутки ему рассказал кто-нибудь из жителей этого затерянного в горах, древнего каменного города. Все сошлись во мнении, что лучше всех об этом может рассказать кафеджи, хотя он и заикается, и по-английски говорит не очень хорошо.

На имя проститутки они наткнулись утром на военном кладбище, на городской окраине. Она была единственной женщиной среди найденных до сих пор погибших, и генерал захотел услышать ее историю. Может быть, он прошел бы равнодушно мимо ее могилы, если бы ему не бросилась в глаза мраморная плита с обычной надписью: «Пала за Родину».

Генерал еще издали заметил белую плиту. Она резко выделялась среди сгнивших и покосившихся крестов и ржавых касок, лежавших на могилах.

— Мраморная плита, — сказал генерал. — Какой-нибудь старший офицер? Может быть, полковник?

Они подошли к могиле и прочли высеченную надпись. На плите были написаны имя, фамилия и место рождения какой-то женщины. Генерал никому не сказал, что родом она из его города.