Генерал армии Н. Ф. Ватутин

Немецко-фашистское командование не без оснований предполагало, что основные усилия советских войск в ближайшем будущем будут нацелены на южную половину восточного фронта для наступления к Балканам и Южной Польше. Оно считало, что главный удар Красная Армия нанесет по северному флангу группы армий «Юг» из района Киева с целью выйти на Днестр и румынскую границу, одновременно продолжая наступление из района Днепропетровска, на нижнем течении Днепра и в Крыму, а также против группы армий «Центр» из района Гомеля на бобруйском направлении.

Фашистское командование усилило находившуюся в обороне на северном фланге группы армий «Юг» 4-ю танковую армию шестью свежими соединениями. Теперь в ее составе насчитывалось 26 дивизий, в том числе 7 танковых.

Одновременно гитлеровцы вели ускоренное строительство оборонительных сооружений. Однако к концу декабря на Правобережной Украине они смогли на большей части фронта оборудовать только главную полосу обороны глубиной 4—6 километров. На важнейших направлениях в 10—15 километрах от переднего края готовилась вторая полоса. В оперативной глубине оборудовались оборонительные рубежи по рекам Ингулец, Ингул, Синюха, Южный Буг, Днестр.

В конце 1943 года южнее реки Припять действовали войска четырех советских фронтов. 1-й Украинский фронт под командованием Н. Ф. Ватутина удерживал обширный плацдарм на правом берегу Днепра западнее Киева. Южнее 2-й и 3-й Украинские фронты занимали второй крупный плацдарм — от Черкасс до Запорожья. 4-й Украинский фронт в это время охватывал главными силами никопольский плацдарм гитлеровцев, а частью войск закреплялся по левому берегу нижнего точения Днепра, одновременно блокируя в Крыму 17-то немецкую армию.

Именно этим четырем фронтам по планам Ставки ВГК и предстояло разгромить группы фашистских армий «Юг» и «А» и освободить Правобережную Украину и Крым.

1-му Украинскому фронту было приказано главный удар нанести на Радомышль, Житомир, Бердичев, Жмеринку, а вспомогательные удары — правым крылом в направлении Коростень, Новоград-Волынский и Ново-Мирополь, частью сил — в обход Житомира с запада, левым крылом — на Белую Церковь, восточнее и юго-восточнее нее.

Подготовка к наступлению проходила в очень сложных условиях. Основные силы войск Н. Ф. Ватутина вели в это время тяжелые оборонительные бои против 4-й немецкой танковой армии, стремящейся прорваться к Киеву.

Словом, предстоящая стратегическая операция 1-го Украинского фронта должна была начаться наступлением против сильнейшей вражеской группировки. «Это контрнаступление, — требовала Ставка в своей директиве от 28 ноября 1943 года, — нужно организовать так же основательно и тщательно, как это было сделано под Белгородом».

Для выполнения поставленной фронту задачи Ставка передала в распоряжение Н. Ф. Ватутина из своего резерва 1-ю гвардейскую, 1-ю танковую и 18-ю армии, а также два отдельных танковых корпуса.

Дел было много. И Ватутин, не щадя себя, работал буквально сутками, готовя войска фронта к предстоящей операции. Вот как описывает одну из своих встреч с ним того периода Г. К. Жуков:

«Сначала я решил поехать на 1-й Украинский фронт, чтобы передать решение Ставки и помочь спланировать предстоящие действия войск.

Н. Ф. Ватутин... был прекрасный штабист. Он обладал завидной способностью коротко и ясно излагать свои мысли и к тому же имел на редкость красивый и четкий почерк. Большинство важных приказов, директив и донесений Верховному Главнокомандованию он писал сам. Я как раз застал его за составлением директивы о переходе в наступление главной группировки войск фронта...

Николай Федорович работал в жарко натопленной хате, накинув на себя теплую бекешу. Посмотрев на него, я понял, что ему явно нездоровилось.

Коротко познакомив Н. Ф. Ватутина с решением Ставки о развертывании действий на ближайший период и заслушав его последние коррективы к плану действий войск фронта, я посоветовал ему принять что-нибудь и сейчас же лечь, чтобы быть вполне работоспособным к началу наступления. Он согласился.

Выпив стакан крепкого чая с сушеной малиной и приняв пару таблеток аспирина, Николай Федорович ушел к себе в комнату. Мы с начальником штаба А. Н. Боголюбовым[58] направились в оперативный отдел штаба, чтобы еще раз как следует разобраться в обстановке и проверить готовность войск к действиям.

Не прошло и десяти минут, как раздался телефонный звонок. А. Н. Боголюбов взял трубку. Звонил Н. Ф. Ватутин, приглашая его зайти. Я решил пойти вместе с А. Н. Боголюбовым. И мы вновь увидели Н. Ф. Ватутина за рабочей картой предстоящего наступления.

— Мы же договорились, что вы пойдете отдохнуть, а вы опять за работой?

— Хочу написать донесение в Ставку о ходе подготовки к наступлению, — ответил Николай Федорович.

Насильно выпроводив его из рабочей комнаты, я предложил все необходимое выполнить начальнику штаба, тем более что эта была его прямая обязанность.

Беспокойным человеком был Н. Ф. Ватутин. Чувство ответственности за порученное дело было у него развито чрезвычайно»[59].