Генерал Багратион. Жизнь и война

Не менее обидным для Багратиона было и то, что его заменили генералом Н. М. Каменским 2-м (1-м считался его менее талантливый старший брат Сергей), который, наряду с Барклаем, метил в новые военные фавориты императора. Граф Николай Михайлович Каменский, сын фельдмаршала М. Н. Каменского, был на десять лет моложе Багратиона, он буквально ворвался в высший слой русского генералитета благодаря своему воинскому таланту, характеру, имени. Он учился в Кадетском корпусе, а потом служил под началом своего отца, который, между прочим, считал сына совсем непригодным для военного дела. Тем не менее в 21 год Каменский был полковником, командиром Рязанского мушкетерского полка, а в 1799 году, то есть в возрасте двадцати трех лет, стал генералом и шефом полка своего имени. Но генеральский сынок довольно скоро доказал, что он истинный воин: вступил в армию Суворова и участвовал в знаменитом Италийском походе 1799 года вместе с Багратионом. Суворов был доволен ими обоими. Так случилось, что и позже — во время войн с Наполеоном, шведами и турками — они соперничали в искании славы, что всегда было самым благородным и полезным для отечества способом выяснить, кто из двоих все-таки лучше. Нужно отдать им должное — оба были хороши и в Швейцарских Альпах, и на поле Аустерлица. Каменский 2-й оказался одним из лучших генералов в этом проигранном русской армией сражении. Ему в числе немногих был пожалован орден Владимира 3-й степени. Воевал он вместе с Багратионом и в кампанию 1807 года в Восточной Пруссии, отличился в ряде сражений, но потерпел неудачу при попытке деблокировать Данциг, осажденный французами. Тут, как бывало в военной карьере Каменского, проявилась его излишняя горячность. Вообще, он, как и Багратион, боготворил Суворова, подражал ему во всем, в том числе в стиле и языке. Чем-то он действительно походил на Суворова, как и на своего оригинального отца — смелый, резкий, порывистый, безапелляционный, ошибок за собой не признающий. Это видно по его действиям и приказам по армии. Вот один из типичных для него приказов, предписывающий идти вперед во что бы то ни стало: «Кто из начальников будет находить невозможности, того сменю другим, который будет уметь найти средство выполнить поведенное»65.

В Русско-шведской войне Каменский снова оказался конкурентом Багратиона, и трудно даже сказать, кто из них ярче показал себя. Но все-таки Каменский одержал больше побед, хотя в конце кампании и был вынужден довольно поспешно отступать. Кажется, что любимый им суворовский принцип «Глазомер, быстрота и натиск» он, как, впрочем, и Багратион, понимал довольно прямолинейно и из-за этого терпел неудачи. К сожалению, так часто бывает с любимыми учениками гениев и даже с очень талантливыми эпигонами. Пожалуй, можно говорить об определенной закономерности в действиях Каменского: резвое, стремительное начало, блеск побед, а потом ошибки, вызванные непродуманностью, поспешностью и по большому счету — самонадеянностью. Так было под Данцигом, в Вестерботнии, а потом и за Дунаем. Багратион, при всем его сходстве с Каменским, был в чем-то хладнокровнее, трезвее, расчетливее. Но после войны со шведами Каменский собрал на скудной северной почве целый букет наград: чин генерала от инфантерии, орден Александра Невского, бриллиантовые знаки к нему, орден Георгия 2-й степени, пост главнокомандующего русскими войсками в Финляндии, а главное — в глазах государя стал «искуснейшим генералом», что важнее всех наград…