Генерал Багратион. Жизнь и война

Ранение главнокомандующего 2-й армией, бывшего у всех на виду, стало одним из драматических событий в истории этого великого сражения. Это произошло в тот момент, когда французы маршала Нея, захватив флеши, пытались завладеть деревней Семеновской. П. X. Граббе писал: «Осиротевшая без него 2-я армия, и сверх того лишенная смертию и ранами почти всех главных своих начальников, держалась одним отчаянным мужеством войск, без обшей связи в распоряжениях»24. Дело было, однако, даже серьезнее, чем считал Граббе, ибо в частях 2-й армии началось замешательство — предвестник паники. Как рассказал в Можайске А. П. Бутеневу приехавший с поля боя офицер, он видел, как Багратион «упал с лошади, весь в крови, к ужасу окружавших его солдат, привыкших считать его неуязвимым, так как в течение почти четверти века, участвуя в стольких сражениях, он никогда не был ранен»25. О замешательстве Багратионовых солдат как о несомненном факте говорят многие свидетели. Ермолов писал, что «в мгновение пронесся слух о его смерти и войск невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет о собственной защите: одно общее чувство — отчаяние! Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что некоторые части ее не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно, было привести в порядок»26. Дежурный офицер 6-го корпуса Д. Н. Болговский подтверждает вышесказанное: когда «князь Багратион выбыл из боя, произошел беспорядок, который имел бы самые пагубные последствия», если бы не прибыли полки резерва27. Воспользовавшись этим замешательством, французская дивизия генерала Ж. Разу овладела всеми укреплениями Багратионовых флешей. Но тут же она была атакована прибывшими со стороны Старой Смоленской дороги войсками 3-й пехотной дивизии П. П. Коновницына, которые, по словам генерала, «были употреблены тотчас к завладению важной высоты, занимаемой неприятелем. Сие было исполнено с совершенным успехом», дивизия Разу была выбита из укреплений. В этот момент погиб генерал А. А. Тучков 4-й, шедший в атаку впереди своей бригады. Коновницын вспоминал, что как раз в это время он подвергся натиску французской кавалерии, «от коей тучи пыли от земли до небес столбом показывали мне ее ко мне приближение, я с Измайловским полком, устроя его в шахматные карей, решился выждать всю неприятельскую кавалерию, которая в виде вихря на меня налетела. Не буду заниматься счетом шагов от кареев, в коих обложил неприятель мои карей, но скажу, что он был так близок, что каждая, можно сказать, пуля наша валила своего всадника. Перекрестные огни боковых фасов произвели тысячи смертей, а остальному ужас. Такового рода были три неприятельские атаки, и все безуспешные. Измайловские гренадеры, не расстраивая строя, бросались на гигантов, окованных латами, и свергали сих странных всадников штыками». Об этом вспоминал и другой участник сражения: конница «наскочила на наш батальон, который встретил ее также огнем, и рвение солдат было таково, что даже выскакивали из рядов, стреляли, кололи скачущую ее уже назад, и положили тут довольно, то были латники, богато одетые»28. По данным А. И. Попова, эту атаку провели кирасиры полка генерала Э. М. Нансути и полка шволежеров — легкой кавалерии, которых русские приняли (из-за их меховых шапок) за конных гренадер. Их было мало в сравнении со стоящими в каре гвардейцами — в кирасирском полку состояло не более 275 человек, а в шволежерском — 150 человек21.