Генерал без армии

— Как что? Ни одним пальцем бедняжку не тронем и оставим здесь, конечно же. Нападать на нас Единство уже не сможет, потому что у них солдаты кончились. Киоми ведь гражданский специалист? У нее вот даже оружия нет. Так что пусть сидит тихо и дожидается когда ее начальство перебросит сюда новые силы. Но, Киоми-чан, в благодарность на мою доброту, ты выполнишь одну мою небольшую просьбу. Там, наверху, как только мы выйдем из вашего замка, на меня сразу же набросится толпа репортеров, с кинокамерами и фотоаппаратами. А я… вот посмотри на меня, опять я вся ободранная, в пыли и кровище! Стыдоба-то какая… Хорошо что ты у нас добрая девочка и не дашь мне опозориться, правда? Я хочу выйти под объективы вся такая ослепительно красивая! — с мечтательным вздохом, лицедейка всплеснула руками и, ехидно прищурившись, смерила багровеющую офицершу Единства оценивающим взглядом. — Поэтому и старалась тебя, модницу гламурную, ничем не зацепить. Все местные средства массовой информации под контролем Единства? Чудесно! Не в первый раз мне переодеваться вражеской журналисткой, диктором или знаменитостью, чтобы донести до вашего зрителя немножечко правды. Тебя здесь очень хорошо знают, Киоми-чан? И если я притворюсь тобой, меня сразу же потащат в студию, на прямой эфир! А еще, никто не будет дрожать, кривиться и тайком строить мне глупые рожи! Одни огромные плюсы и никаких минусов! Так что, Киоми-чан…

— …Раздевайся, быстро, дура крашеная! — мертвая самурайша нависла над присевшей от испуга девушкой и угрожающе замахнулась пудовым кулаком. — Золоченую свою форму, обувь, белье, украшения, — она сдернула со своих плеч модный короткий плащ с символом Единства и постелила его на пол, поверх присыпанного пылью ковра. — Складывай сюда!

— А вздумаешь сопротивляться, леди-офицер, — лиса взмахом руки приказала погибшему мастеру земли подняться и снять латную перчатку. — Я тебе все пальцы переломаю!

Схватив мертвеца за кисть руки, лиса демонстративно, с хрустом хрящей, сломала ему мизинец.

Киоми побелела, съежилась и, нервно сглотнув, принялась шарить дрожащими руками по своему роскошному мундиру, нащупывая и расстегивая золоченые пуговицы с оттиском в виде прекрасного благородного феникса. Ярость, страх, горечь бессильной злобы и жгучий стыд заливали ее лицо жарким густым багрянцем, слезы грозили хлынуть из глаз, а чтобы не полились сопли, приходилось раз за разом шмыгать носом, втягивая их.

— Вот, так-то лучше. — благодушно сказала Корио, увидев что офицерша сдалась. — Не реви, Киоми-чан. На самом деле, тебе еще очень повезло, что ты столкнулась со мной, а не с Черной Вдовой, Нуэ или Бакенэко. Я еще так себе монстр, после меня живой можно остаться. Кстати, у вас в Единстве ничего не известно про каких-нибудь тануки? А то всякие легендарные монстры мне уже встречались, но еноты нет. Жаль. Они ведь, как и мы, лисы, совсем не злобные. Я бы с ними, наверное, подружилась.

Не дожидаясь ответа от офицерши, Корио ухватилась руками за низ своей истерзанной кофты, тяжелой от пыли и крови. Потянула вверх, стащила ее через голову и небрежно уронила на пол. Следом полетела так же жестоко изуродованная водолазка.

— Ой, беда. — лиса с горечью посмотрела на свой торс и грудь, прикрытую простым бюстгальтером, недавно бывшим белым, но в ходе боя сменившим цвет на ало-черно-серый. — Жаль, что душ принять нельзя. Железная пыль в кожу въелась, на меня теперь любой металлоискатель как бешеный звенеть будет.

— Держи. — мертвая самурайша вынула из напоясной сумки пачку гигиенических салфеток и бросила ее лицедейке. — Руки, ступни и физиономию оботри хотя бы. На прием в высшее общество отпустить нельзя, вечно с головы до ног перемажешься.

— Это да. — Корио поймала салфетки. — Как не обляпаться, когда тебя так настойчиво всем подряд угощают? Когда уже кончатся все эти особые программы лично для меня? Тараканов из квартиры вытравить проще, чем дурачье из аристократии!

Киоми, сложившая на плащ берет, мундир и расстегивающая на себе блузку, не удержалась и бросила на свою мучительницу взгляд, полный жгучей ненависти. Корио ответила ей взглядом искоса и широкой белозубой улыбкой.

— Что? — поинтересовалась лиса. — Обидно, да? Думали быстренько травануть и расчленить лисичку, а теперь что? Ни премии, ни банкета, ни повышения, ни наград. Все тебе обломилось, Киоми-чан, да еще и молиться надо, чтобы я не наврала как обычно, а действительно оставила в живых такую двуличную, подлую и враждебную ко мне гадину, как ты!

— Ты… ты меня убьешь? — сбиваясь на рыдания, спросила девушка-офицер.

— Если будешь время тянуть или блузку тушью заляпаешь, точно прикончу. А в целом, нет. Слишком мелкая ты змеюка, чтобы серьезно навредить мне и моему делу. Живи. Может еще встретишь человека, что и тебя человеком сделает.