Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Общая апатия, усталость от войны, раздражение властью, господствовавшие в среде рядового казачества, дополнялись острой политической борьбой в его верхушке. Начало восстания только усилило его.

Упомянутый выше Казачье-Крестьянский съезд, созванный в Моздоке 20 июня 1918 г., утвердил командующим войсками Терской области Генерального штаба полковника Белогорцева, однако практически сразу же, по настоянию Г.Ф. Бичерахова, который «как добрый социалист» опасался усиления военных, на эту должность был избран генерал-майор Э.А. Мистулов⁵³⁶. Считалось, что Мистулов чужд политики и будет податлив воле социалистического руководства Совета[10]. Вообще, по наблюдению Д.С. Писаренко, Казачье-Крестьянский совет «постоянно боялся усиления авторитета командующего войсками. Ему мерещился во всем заговор военных и возможность военной диктатуры. В совете открыто говорили, что лучше большевики, чем диктатура генерала»⁵³⁷. Уже через пять дней после начала восстания генерал Мистулов был тяжело ранен и его место занял его помощник полковник Н.К. Федюшкин, а начальником штаба стал полковник Белогорцев. С этого момента отношения между Бичераховым и военным командованием значительно ухудшились. С начала восстания ставка командующего находилась в Прохладной, откуда Федюшкин категорически отказывался ее переместить в Моздок, «под крыло» Казачье-Крестьянского совета..

Казаков поддержал Осетинский народный совет, также приступивший к формированию армии и объявивший призыв нескольких возрастов. Близость осетин с казаками объяснялась конфессиональной общностью, застарелыми поземельными спорами с ингушами, давней традицией осетин служить в казачьих войсках. Командующим осетинской армией (которая, впрочем, так и не была сформирована) был назначен генерал-лейтенант А.П. Фидаров, недавно прибывший из Персии, где он командовал 1-й Туркестанской казачьей дивизией, а начальником его штаба – полковник Т. Гуцунаев. Созванный правым крылом Осетинского народного совета 8-й съезд осетинского народа в первых числах августа 1918 г. официально объявил войну СНК и совдепам Терской республики⁵³⁸.

За Г.Ф. Бичераховым последовали многие влиятельные в казачье-осетинских кругах боевые генералы и офицеры. Кроме Э.А. Мистулова, А.П. Фидарова, Т. Гуцунаева следует упомянуть полковников К.К. Агоева, Г.С. Хутиева, Д. Кибирова, Г. Кибирова.

Анализ взаимных требований и хода событий ясно показывает, что борьба носила межнациональный характер. Г.Ф. Бичерахов соглашался прекратить огонь под гарантию его неприкосновенности со стороны чеченцев и ингушей. Он также требовал, чтобы с орудий броневых поездов Красной армии были сняты замки, которые должны были быть переданы на хранение кабардинской и осетинской делегациям.

Последнюю из них он называл «братской по духу». Одновременно оттачивалось и укреплялось горско-большевистское единство (именовавшееся оппонентами «блоком большевиков с «дикими»), в котором каждая из сторон преследовала собственные цели. Такой союз имел тактический характер и был жизнеспособен, пока велась борьба с казачеством.

На 4-м съезде трудовых народов Терека, открывшемся во Владикавказе 23 июля 1918 г., казачья фракция во главе с Г.Ф. Бичераховым и правые социалисты потребовали ликвидации большевистских совдепов. Прибывшие на съезд представители центральной власти чрезвычайный комиссар Юга России Г.К. Орджоникидзе и народный комиссар труда А.Г. Шляпников вели себя подчеркнуто агрессивно, допускали грубые нападки на казаков. Если на 2-м съезде С.М. Киров призывал казаков «навсегда покончить с точкой зрения огульных обвинений целого народа»⁵³⁹, то теперь уже Орджоникидзе, призывая к войне, заявлял: «Мне все равно, все ли казачество принимает участие в контрреволюционном мятеже или только часть его.»⁵⁴⁰ 24 июля А.Г. Шляпников лично выезжал в станицу Котляревскую для ведения переговоров с Г.Ф. Бичераховым. Несмотря на то что переговоры шли весь день, по существу, они не сдвинулись с начальной точки: ни одна из сторон не желала признавать над собой верховной власти другой стороны. С иных позиций стороны вести переговоры отказывались. Бичерахов предложил Шляпникову ночлег, с тем чтобы утром продолжить переговоры, но тот предпочел ночью покинуть Котляревскую на собственном поезде, не испытывая судьбу⁵⁴¹.

6 августа продолжавший свою работу съезд был сорван нападением на город казачьих отрядов, к которым присоединились многие осетинские села и даже осетины из числа делегатов съезда. На момент нападения во Владикавказе находились лишь незначительные красные силы: 1-й полк Владикавказского совета, бойцы Китайского революционного отряда, отряды осетинской окружной организации РКП(б) и несколько рабочих отрядов⁵⁴². После двенадцатидневных упорных боев