Генерал Брусилов. Лучший полководец Первой Мировой войны

В Ставке, по ранее заведенному порядку, все прибывшие представлялись Верховному главнокомандующему перед завтраком. Выстроившись в ряд, они ждали выхода Николая II. По стечению обстоятельств Брусилов оказался рядом со своим предшественником в должности командующего Юго-Западным фронтом генералом Н. И. Ивановым. Встреча была не из приятных. Брусилов не мог простить Иванову, что после военного совета, состоявшегося 1 апреля 1916 года, когда он заявил, что возглавляемый им фронт готов к наступлению и добился разрешения на его начало, Иванов, уже после его отъезда, добившись аудиенции у императора, доложил ему, что «по долгу совести и любви к отечеству он считает себя обязанным, как знающий хорошо Юго-Западный фронт и его войска», просить отменить решение о переходе его в наступление. Тогда Иванов убеждал царя в том, что горячность Брусилова может привести к тому, что он не только напрасно погубит вверенные ему войска, но и может привести к потере всего Юго-Западного края вместе с Киевом.

Командующий 11-й армией генерал В. В. Сахаров.

Но Николай II, выслушав генерала, спросил его, почему же он не заявлял это на военном совете, на котором он присутствовал. Иванов смутился и ответил, что его никто ни о чем не спрашивал и он не находил удобным напрашиваться со своими советами.

– Ну что же. В таком случае я единолично не нахожу возможным изменять решения военного совета и ничего тут поделать не могу, – развел руками император. – Советую вам более подробно поговорить об этом с Алексеевым.

На этом разговор и закончился. Иванов пытался поговорить и с Алексеевым, но так как его аргументы выглядели неубедительными, а Ставка была нацелена на решительные действия, то никто уже ничего не стал менять. Правда, в штабе Ставки нашлись люди, доложившие Брусилову о разговорах Иванова с Николаем II и с Алексеевым.

Совещание началось сразу же после завтрака и, к удивлению Брусилова, было очень коротким. По его воспоминаниям, царь был очень рассеян и беспрерывно зевал. Он сидел молча, ни в какие прения не вмешиваясь. «Этот военный совет, – отмечал генерал А. М. Зайончковский, – радикально отличался от проводимых Алексеевым… Он носил характер санкционирования предложений Ставки или, вернее, мыслей Гурко, которые он хотел заставить разделить с собой командующих». Брусилов записал: «Генерал Гурко, невзирая на присущий ему апломб, с трудом руководил заседанием, так как не имел достаточного авторитета».

Брусилов пишет, что на том совещании в отношении плана военных действий на 1917 год «абсолютно ничего определенного решено не было». В то же время он вспоминает, что выяснилось, что положение с материальным снабжением войск действующей армии, особенно с продовольствием, весьма тяжелое. Брусилов видел причину этого в частой смене министров, многие из которых приходили на эти посты из других министерств, совершенно не зная дела. Поэтому «каждый из них должен был начинать с того, что знакомился с теми функциями, которые ему надо было исполнять». А в это же самое время им также нужно было вести борьбу и с Государственной думой, и с общественным мнением, которые постоянно искали виновных во всех неудачах и промахах.

Николай II, М. В. Алексеев и М. С. Пустовойтенко в штабе Ставки.

Николай II в своем дневнике в этот день сделал следующую запись: «17 декабря, суббота. Доклад был совсем короткий. Завтракали все три главкома. Прогулку сделал туда же в архиерейский лес. Вернулся домой в 4 1/2 . После чая в штабе происходило совещание по военным вопросам до обеда, а затем от 9 ч. до 12 1/2 ч.».

Военный совет в этот день не закончился. На следующий день, также после завтрака у царя, заседание продолжалось еще полтора часа. Никаких серьезных решений также выработано не было. Командующим войсками фронтов был представлен новый генерал-квартирмейстер Ставки генерал-лейтенант А. С. Лукомский. Царь, получив известие о убийстве Распутина, не дождавшись конца военного совета и не простившись с генералами, вместе с сыном сел в поезд, который направился в Царское Село.

После отъезда царя командующие фронтами почувствовали себя несколько свободнее. Была сделана попытка поговорить о планах предстоящих действий, но из нее ничего не вышло. Исполняющий должность начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал Гурко конкретных предложений не имел, а каждый из командующих по этому вопросу имел собственное мнение. Тем не менее было решено формировать в каждом корпусе по одной новой пехотной дивизии, но без артиллерии, так как ни орудий, ни лошадей для такого количества артиллерийских бригад найти было нельзя. Также все согласились с тем, что весной 1917 года главный удар должен наноситься войсками Юго-Западного фронта. Но при этом никаких подробностей в отношении того, каких целей должно достигнуть это наступление и в каком направлении должен наноситься главный удар, оговорено не было.

Встреча Николая II в Самборе.