Генерал де Голль

Особенно скандальное положение создалось в жилищном строительстве. При 15 миллионах остро нуждавшихся в жилье в год строилось не более 370 тысяч жилищ. Правда, только в Париже постоянно пустовало около 10 тысяч прекрасных квартир. Но они предназначались для богатых и стоили несметных денег. А чтобы получить дешевую муниципальную квартиру, надо было много лет ожидать очереди. Франция оставалась страной с самой высокой в Западной Европе стоимостью жизни. Ничего не делалось для борьбы со спекуляцией и злоупотреблениями буржуазии. Роскошь и нищета сосуществовали рядом во все более вопиющем контрасте. При этом промышленное производство росло, повышалась производительность труда, а значит, и эксплуатация, в то время как увеличение зарплаты с трудом компенсировало рост цен и инфляцию.

Экономическая политика, проводившаяся под лозунгами эффективности производства, рентабельности и конкурентоспособности, тяжело отражалась не только на положении живущих на зарплату рабочих и служащих. Быстрая концентрация производства разоряла массу мелких хозяев, особенно крестьян. Правительственные планы предусматривали ликвидацию 800 тысяч крестьянских хозяйств. Крестьянские волнения охватывают десятки департаментов. Баррикады из сельскохозяйственных машин останавливают движение по дорогам страны.

Де Голль в изображении одного из карикатуристов

Что касается рабочего класса, то он, после небольшой паузы в начале существования Пятой республики, активно вступает в борьбу против реакционной социальной политики нового режима. Летом 1959 года забастовочное движение возрастает во всех отраслях промышленности. В ответ правительство устами Мишеля Дебрэ провозглашает лозунг: «Власть не отступает», и занимает самую непримиримую позицию. Оно издает декрет о «реквизиции», то есть о принудительном возвращении бастующих на работу. Но профсоюзы прибегают к новым разнообразным формам борьбы. В 1961 году забастовочное движение увеличивается по сравнению с 1959 годом в три раза. Особенно оно усиливается в 1963 году. Всеобщая забастовка шахтеров вызвала еще небывалое по остроте испытание сил между рабочим классом и авторитарным режимом. Де Голль лично подписал декрет о «реквизиции». Шахтеры отказались подчиниться. Рабочие других отраслей промышленности забастовали в знак солидарности. Правительство отступает и идет на переговоры с профсоюзами. Весенний социальный конфликт 1963 года не случайно оказался моментом наибольшего падения авторитета де Голля. В первый раз он прямо и непосредственно ввязался в классовую схватку и потерпел поражение. И в дальнейшем ему не раз придется отступать перед натиском рабочего класса. Именно в этой области де Голль сталкивается с наибольшими трудностями и терпит явные неудачи. В социальных делах этот реалист обнаруживает максимальную степень непонимания реальности. Классовая борьба представлялась ему явлением крайне опасным, но необъяснимым. Он говорил, что «концепция» классовой борьбы «противоречит тому, что особенно глубоко в его сознании», то есть принципу единства нации. Он не мог понять объективно неизбежного характера классовых конфликтов в буржуазном обществе. Поскольку именно рабочие были вынуждены, защищая свои права, выступать активной, нападающей стороной в социальных столкновениях, они в его глазах, естественно, оказывались виновниками нарушения единства нации и ее ослабления. И он закономерно всегда оказывался вопреки своим претензиям на роль беспристрастного арбитра на стороне буржуазии, ибо ведь она-то была за «порядок». Ему приходится непрерывно вмешиваться в экономическую и социальную политику, ибо ее результаты ставили под вопрос все начинания во внутренней и внешней политике. В 1963 году рост цен и инфляция вновь угрожают подорвать внешнеполитические позиции страны.