Генерал Деникин. Симон Петлюра

Это была катастрофа, ибо для перевода на второй курс требовалось не менее 7 баллов. Покраснев, Деникин не удержался от дерзости, выдавив: «Покорнейше благодарю комиссию за щедрость». Охваченный отчаянием, он тем не менее нашел единственно спасающее решение: чего бы это ни стоило, добиться возвращения в бригаду и поступить в академию снова. Через три месяца он вторично сдавал приемные экзамены. По двум дисциплинам получил высшие баллы: математике (11 1/2) и сочинению (12). Это предопределило успех: по общему количеству баллов Деникин занял 14-е место, опередив 136 соперников. Снова потянулись академические годы.

Годы пребывания в Петербурге стали важнейшими в жизни А. И. Деникина. Вращение в ранее недоступных для него высоких сферах общества, контакты с представителями разных политических течений, достаточно глубокое знакомство со столичной интеллигенцией значительно расширили его общий кругозор, подтолкнули к осмыслению роли и места в жизни России главных социально-политических тенденций. С молодым задором взирал он на окружающий мир, смело окупался в него, подвергая анализу.

Важнейшим для Деникина событием явилось приобщение к высшему свету. Посещение Зимнего дворца дало возможность увидеть царя, его семью, приближенных, свиту высших сановников. Это было незабываемо! Первая встреча с венценосцем состоялась на открытии офицерского «Собрания гвардии, армии и флота», которому придавалось большое значение. В громадном зале — сам император Николай II, великие князья, высший генералитет, много рядовых офицеров.

Профессор Академии Генштаба полковник Золотарев произносит с кафедры речь об Александре III, основателе данного Собрания. Напоминание о заслугах Александра III, выдвинувшем лозунг «Россия для русских» и призывавшим к отказу от всех обязательств перед Гогенцоллернами, к расширению отношений с другими западными державами, вызвало, однако, среди германофильствующей сановной знати саркастические улыбки и глухой шепот неодобрения, сопровождавшийся двиганием стульев. Сам же государь, подойдя к докладчику, тепло поблагодарил за «беспристрастную и правдивую характеристику» деятельности его отца. Непочтительность сановников к покойному родителю Николая II покоробили самые искренние монархические чувства молодого и зоркого Деникина.

Глубокий след оставили в его сознании и балы в Зимнем дворце, проводившиеся для высшей родовой и служебной знати. Более доступными были первые балы, открывавшие сезон. На лих приглашалось до полутора тысяч гостей, в том числе офицеры столичного гарнизона и военных академий. Академии Генштаба выделялось двадцать приглашений. На провинциалов великолепие дворца производило особенно ошеломляющее впечатление. Широко распахнутыми глазами смотрели они на невиданную по грандиозности и импозантности феерию бала, на блеск военных и гражданских мундиров, пышность дамских нарядов, на церемонность придворного ритуала. Удивлялись и тому, что ослепляющая обстановка не подавляла публику, не вызывала никакого стеснения. Неожиданностью стала и доступность Зимнего дворца. Охрана пропускала приглашенных, не глядя в их удостоверения. Совсем упрощенным был доступ в Зимний 26 ноября, в праздник святого Георгия, когда на молебен и к царскому завтраку приглашались все столичные кавалеры этого ордена.

Бал начинался с того, что придворные чины слаженно и быстро расчищали середину громадного зала, образуя широкий круг. Затем раздвигались портьеры, и из соседней гостиной под звуки полонеза выходили попарно государь и государыня, другие члены царской семьи. Они обходили живую стену круга, приветливо кивая собравшимся. По завершении начального церемониала царь с царицей садились в соседней открытой гостиной и беседовали с отдельными гостями; пары кружились внутри круга, а остальная публика согласно придворному этикету просто стояла в зале (стулья в нем отсутствовали). 26-го ноября торжества начинались с «Высочайшего выхода», к которому допускались все желающие офицеры. К этому моменту вдоль пути во дворцовую церковь выстраивались живые шпалеры. Между ними из внутренних покоев, наглядно демонстрируя боевую славу России, двигалась в церковь процессия ветеранов всех предшествующих войн, замыкавшаяся государем, государыней и вдовствующей императрицей (женой Александра III и матерью Николая II).

Деникина и его спутников, как писал он сам, не особенно-то интересовали танцы. Куда любопытнее было наблюдать за происходящим в гостиной, кто и как подходил к государю, и какое было при этом выражение лиц, как смотрела государыня и так далее. Известно — случайности тут исключены, каждая аудиенция песет в себе определенный смысл, входящий в большую политику, служит показателем прочности или, наоборот, ненадежности положения сановника. Вместе с тем проворные молодые гости в офицерских мундирах успевали отдать посильную дань и царскому шампанскому, переходя от одного «прохладительного» буфета к другому.