Генерал для попаданки (СИ)

Когда покинули дом и выходили со двора, озлобленный Курляндский спустил боевого пса, который набросился на незнакомца, но полковник голыми руками расправился с ним, свернув шею. Тогда хозяин выскочил из дома с охотничьим ружьем и стал беспорядочно стрелять и целился почему-то в соседа. Полковник загородил его своим телом.

Остальное Саша выведала у слуги Луки, который прибежал на выстрелы и увидел страшную картину. От вида крови у жениха Аннушки обоим помещикам стало плохо: один подумал, что застрелил офицера, бросил ружье под ноги и с размаху уселся рядом с мертвым псом, а другой упал рядом с лежащим на земле Немировским, вопил, ломая руки и просил защиты у бога: «Боже, спаси и сохрани! Дочь моя, что я наделал, дурак старый!» «Тоже, поди, думал, что будущий зять отдал богу душу», — закончил свой рассказ Лука.

Потом Саша сидела на стуле у дивана и все расспрашивала лекаря, не опасно ли ранение. А тот, зашивая очищенную от пороха рану, качал головой. А когда Саша тихо заплакала, спрятав лицо в носовой платок, весело заметил:

— Вот удача так удача! И лицо цело, руки-ноги тоже, ну, плечо-то пострадало, да заживет! Вон сколько ран выдержал господин офицер! Организм-то, видать, железный…

Тут Саша, со страхом рассматривая шрам Немировского на окровавленной коже около ключицы, услышала его усталый голос и увидела слабую улыбку на его бледном лице под наложенной повязкой:

— Вам не стыдно, госпожа Анна, рядом с голым мужчиной находиться?

Саша рассердилась:

— Вам бы только шутить, Дмитрий Алексеевич! Ведь прав доктор-то, могло бы закончиться куда пострашнее!

— Вот и не плачьте больше! Вам бы не здесь находиться, не женское дело… Идите, дорогая, готовьтесь к отъезду!

— Да что вы говорите! Какой отъезд?! — Саша от возмущения не могла больше ничего выговорить. Но все-таки наклонилась над лицом мужчины. — Вы шутите?

— Я сказал же: вам следует уйти! И ждать меня надобно в другом месте.

Растерянная Саша поняла, что он не шутит. Отметила, что он впервые обратился к ней со словом «дорогая».

Дел было никаких. Вещи и так сложены и находились в карете. Спохватилась и стала с помощью дворовой девушки собирать чистые старые ткани, чтобы были мягкими, полезными в дороге. Ключница Дарья по ее просьбе заваривала травы, готовила успокоительное снадобье.

Вышедшему лекарю Саша дала одну ассигнацию — тот изумился, но взял. Попросила у него мазь от нагноения, а еще попросила обезболивающее да стерильные бинты.

Отцу Саша сказала:

— Полковнику надо торопиться, и так лишний день пришлось провести у вас в усадьбе. Боится опоздать к назначенному сроку.

Отдала отцу свои денежные припасы, чтобы покрыть долг Курляндскому, наказала припугнуть его тем, что жалобу на него напишет Немировский уездным властям.

Испуганно следила, как полковник, одетый с помощью денщика Никиты и сидевший за столом, приказывал ему, как устроить лежанку в экипаже. Видимо, обоим было не привыкать справляться с этим в подобных случаях. Отец приготовил Саше в дорогу до парома свой экипаж.

Посидели на дорожку, аппетита ни у кого не было. Стали прощаться. Грустно было оставлять ставшего родным Сергея Яковлевича.

Лошади тронулись. Сидя в карете без Немировского, Саша переживала за его состояние. Но он дал понять, что не хотел бы ее присутствия рядом с ним, раненым.

Глава 11

После парома Саша отправила назад экипаж Низовцева, а Никите приказала пообедать у смотрителя станции. Сама же отнесла еду Немировскому. И осталась рядом, приказав денщику сесть с кучером.

У полковника начался жар. Саша смачивала ему губы то водой, то травяным настоем. Голову положила на свои колени, а при усилившейся тряске, руками обняв, смягчала его положение. Помогали лекарства, данные лекарем, потому что раненый почти все время спал или дремал.

В ближайшем городке под вечер обратились к доктору, тот перевязал рану и устроил их у викария переночевать. Утром Немировскому стало лучше, сам расплатился с доктором и за ночлег.

Оставшееся время в дороге прошло спокойно, в разговорах. Первым делом решили заехать в военный госпиталь в Красном. Надо было свежую перевязку сделать на плече, повязку на голове снять, так как короста на лице уже заживала. Потом планировали поехать к княгине. Обдумали, что говорить ей. Немировский намеревался оставить ее у Тугиных и затем отправиться в Петербург.

— Теперь вы успеваете?

— Видимо, да. Беспокоит визит к Наталье Петровне. От него зависит, каким будет ваше дальнейшее пребывание в имении.

Сашу тоже занимал этот вопрос. Но больше беспокойства вызывала возможность новых встреч и заданий от организации. Дело в том, думала она, что организаторы обязательно свяжутся с ней, ведь она нужна им только потому, что находится рядом с полковником. Неужели будут настаивать, чтобы она отправилась вместе с ним? Что еще ждет ее, пока она не выполнит то, что ей прикажут? И какие еще действия потребуются от нее, если ее разлучат с ним? И как теперь ей надо вести в семействе княгини? Полковник будто услышал ее тревожные мысли:

— Анна, я решу этот вопрос, как только узнаю новости у военного министра.