Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

В марте 1805 г. М.С. Воронцов приезжает в Москву и спешит оттуда в имение своего дяди — Андреевское, где в это время находился российский канцлер, граф Александр Романович Воронцов. Дядя мог быть доволен племянником. Кавалер орденов Святого Георгия 4-й степени, Святого Владимира 4-й степени с бантом и Святой Анны 3-й степени, произведенный из поручиков в капитаны, граф М.С. Воронцов, которому исполнилось 22 года, с честью выдержал боевое крещение. Но это была их последняя встреча. М.С. Воронцов отправился в Санкт-Петербург и в мае возобновил службу капитаном в Преображенском полку[83].

Князь П.Д. Цицианов в письме спрашивал М.С. Воронцова, как он нашел гарнизонную службу после кавказских сражений[84]. Ответ на этот вопрос содержится в одном из писем М.С. Воронцова к Д.В. Арсеньеву: «Я так был во всем счастлив в этом краю (Кавказ), „что всегда буду помнить об этом с крайним удовольствием и охотно опять поеду, когда случай и обстоятельства позволят“[85]. Несмотря на тяжесть кавказской службы, еще в марте 1804 г. М.С. Воронцов писал из Гори в Петербург, что от мыслей про караулы „по коже мороз забирает“»[86]. М.С. Воронцов получил в командование одну из рот 3-го батальона Преображенского полка. Он сообщал, что учения происходят каждый день и начинаются в четыре часа утра, а так как, по его словам, ложиться спать ежедневно в 9 часов невозможно, то «мне достается спать из трех ночей одну»[87].

При этом М.С. Воронцов довольно критически оценивал свою строевую подготовку и искренне сожалел, что в Петербурге нет Арсеньева, под началом которого он мог бы наверстать упущенное. Командуя ротой, он не может себе позволить халатного отношения к службе, что присуще было многим его сослуживцам, которые, считал М.С. Воронцов, не имеют желания «быть значительными и полезными членами общества. Было бы им только спокойно и весело, а что будет под старость, это и в ум не входит»[88].

Между тем Европа готовилась к войне. В апреле 1805 г. была подписана русско-английская конвенция. В состав третьей анти-французской коалиции, помимо России и Англии, вошли Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство. В августе 1805 г. французы стали покидать Булонский лес — колыбель Великой армии — и выступать за Тейн. Австрийцы в то же время подтягивали войска к границе с Баварией, к ним на помощь двигалась русская армия.

Экспедиционный корпус под командованием генерал-лейтенанта П.А. Толстого был назначен для совместных действий со шведами в Померании и Северной Германии[89], при этом одной из главных задач было освобождение союзниками Ганновера, занятого частями корпуса маршала Франции Бернадота. Как известно, Пруссия не вступила тогда в третью коалицию, а Бонапарт обещал вернуть Пруссии Ганновер, захваченный в 1803 г. Полагаю, что союзники хотели опередить Наполеона в его намерении и тем самым заручиться поддержкой Пруссии в этой кампании. Таким образом, корпус Толстого не только оттягивал на себя часть сил противника, но от его действий зависело укрепление самой третьей коалиции.

Следует отдельно остановиться на этой экспедиции, так как в учебных пособиях и в целом ряде военно-исторических изданий говорится только о двух русских армиях — одной под началом Кутузова, другой — под командованием Буксгевдена, и отсутствуют сведения о корпусе Толстого или приводится противоречивая информация о результатах этого похода[90].

Основными источниками, освещающими участие М.С. Воронцова в действиях русских войск под командованием П.А. Толстого, явились воспоминания самого М.С. Воронцова и его письма к А.Р. Воронцову[91].

Капитан лейб-гвардии Преображенского полка М.С. Воронцов был назначен бригад-майором в корпус П.А. Толстого, который с 1803 г. командовал Преображенским полком. Кроме М.С. Воронцова, из этого полка в войсках Толстого находился двоюродный брат М.С. Воронцова поручик Л.А. Нарышкин, исполнявший обязанности адъютанта командира корпуса. П.А. Толстой был зорок, наблюдателен, «ни на минуту не теряя из виду пользы и чести своего отечества»[92], — писал Ф.Ф. Вигель. Кроме того, по отзывам современников, он отличался добротой и великодушием; при таком командире служба офицеров была избавлена от грубостей, мелочной опеки и придирок. Корпус отправился из Кронштадта к берегам Шведской Померании 11 сентября 1805 г. Во время путешествия буря разметала корабли: утонуло несколько казаков, взвод кирасир был выброшен на дальний остров, где и зазимовал, пропало несколько пушек и зарядных ящиков[93]. Командиром конной артиллерии корпуса был гвардейский поручик А.Н. Сеславин, который во время похода познакомился с М.С. Воронцовым и Л.А. Нарышкиным; с последним его связывали впоследствии долгие годы дружбы.