Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

Чиновники по особым поручениям объезжали регион и собирали необходимые сведения о его состоянии, они делились на военных и статских, последние являлись в основном представителями ведомства Министерства иностранных дел. Это обстоятельство, как и наличие среди членов канцелярии значительного числа военных, объяснялось, с одной стороны, пограничным расположением региона, развитие которого имело стратегическое значение. С другой стороны, большинство членов канцелярии — участники военных кампаний начала столетия, кавалеры российских и иностранных орденов, имели медали за 1812–1814 гг. Учитывая воинское прошлое самого М.С. Воронцова, можно предположить, что именно из этой среды ему было легче выбирать себе сослуживцев.

В 1826 г. выходит распоряжение правительства, в котором штаты канцелярии военных генерал-губернаторов, военных губернаторов и генерал-губернаторов (утвержденных 13 февраля 1826 г.) были сведены в специальную таблицу, в которой губернии разделены на 12 групп с учетом каждой. Новороссийская губерния была представлена отдельно под VII пунктом с примечаниями, что штат ее канцелярии такой же, как у генерал-губернатора Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний.

Канцелярия М.С. Воронцова была, по понятиям того времени, одной из самых многочисленных — 37 чиновников (40 800 рублей отпускаемых на год средств).

Необходимо отметить, что требования следовать данному постановлению были столь строги, что малейшие изменения штатного расписания разрешались лишь после Высочайшего утверждения[409].

Канцелярия Воронцова дополнительно включала в себя и 9 человек Бессарабского управления.

После выхода постановления, согласно списку от 17 ноября 1827 г., в канцелярии произошли следующие изменения: появилась должность управляющего Новороссийскими губерниями и Бессарабской областью, что было вызвано вынужденным отсутствием М.С. Воронцова. Это место занимал одесский градоначальник, тайный советник граф Ф.П. Пален; правителем канцелярии становился коллежский советник М. И. Леке, а имя А. И. Казначеева мы встречаем среди чиновников по особым поручениям; в сравнении с 1825 г. отделения четко не выделены по своей специализации, и вместо пяти (включая Бессарабское) их оставлено четыре[410].

В 1845 г. М.С. Воронцов приступил к исполнению обязанностей Кавказского наместника и главнокомандующего кавказскими войсками, но при этом за ним сохранился пост Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора. Канцелярия генерал-губернатора состояла из управляющего, заведующего делами канцелярии; пяти отделений (распорядительно-хозяйственное, судное, Бессарабское, карантинное, счетное); в каждом отделении — начальник и столоначальники. При этом сохранялись должности казначея, экзекутора, архивариуса, переводчика восточных языков и журналиста.

Отдельное подразделение именовалось «Дежурство» и включало троих дежурных штаб-офицеров, дивизионного доктора, обер-аудитора, провиантского чиновника (всего шесть человек). Комиссия Новороссийских пароходов состояла из десяти человек, а Главный статистический комитет Новороссийского края из директора и редактора. Так выглядело Главное управление Новороссийского края и Бессарабии в 1845 г.[411].

Согласно установленным правилам, к делопроизводству канцелярий принадлежали следующие вопросы: дела секретные; переписка по обозрению губерний и составлению годовых отчетов; переписка по делам общественного самоуправления и дворянских выборов; выдача заграничных паспортов, производство дел по губернской и воинской повинности; переписка с военным начальством по движению и использованию войск; переписка по делам печати.

Для того чтобы представить стиль работы М.С. Воронцова и сотрудников его канцелярии, порядок ведения дел, исходя из немногочисленных сведений, содержащихся в воспоминаниях современников М.С. Воронцова, можно попытаться восстановить один из рабочих дней генерал-губернатора и сотрудников его канцелярии.

В семь часов утра М.С. Воронцов кратко записывал хронику предыдущего дня. Две соседние с кабинетом М.С. Воронцова комнаты были предоставлены начальнику 1-го распорядительного отделения Н.М. Лонгинову, который к тому же отвечал за частную переписку. Одна комната предназначалась для его проживания, другая находилась под ведением Н.М. Лонгинова, и в ней безотлучно находились три писца для ведения переписки и «печатания» пакетов (вероятно, имеется в виду регистрация корреспонденции). При этом записи в «Журнале исходящей корреспонденции», судя по почерку, выполнялись лично М.С. Воронцовым[412]. Следует отметить, что деловое общение между членами администрации М.С. Воронцова осуществлялось на русском языке. По отзывам современников, со времени М.С. Воронцова русский язык стал господствующим в Одессе[413].