Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

Что касается определения Бессарабского областного совета об обложении имений, принадлежавших иностранным помещикам, заграничным монастырям, купцам и разночинцам, всеми теми сборами, которые вносит бессарабское дворянство, то Воронцов был согласен с этим решением, как и с мнением совета о правилах проверки достоверности документов для привилегированного сословия. Следовательно, выступая связующим звеном, генерал-губернатор являлся для местных властей представителем высшей политической власти в регионе.

Такие же подходы применял Воронцов при решении вопросов, связанных с правами еврейского населения. Воронцов считал, что не следует лишать евреев права жить в уже давно освоенных ими местах. По мнению Воронцова, неблаговидные поступки евреев объясняются их бедностью, а иногда предлагаемые радикальные меры еще более усугубят их положение. Воронцов предлагает сохранить за евреями прежнее право строительства частных домов, а что касается школ и синагог, то они должны быть расположены не ближе 100 саженей от православного храма, а если на другой улице, то на расстоянии 50 саженей. Как особо подчеркивали мемуаристы, Воронцов часто удовлетворял просьбы евреев. И не случайно в Новороссийский край и в Одессу устремились евреи почти со всей Восточной Европы. Хотя Хаджибей был посещаем ими еще до присоединения к России. Постепенно еврейские купцы вытеснили иностранцев и заняли в среде этого сословия первое место.

Пожалуй, ни один город в многонациональном государстве, каким была Россия, не мог похвастаться таким обилием «племен, рас и народов». И история Одессы является красноречивым примером того, как совместная мирная деятельность разных народов способствовала процветанию города и целого региона Российской Империи. При всем этом М.С. Воронцов оставался надежным защитником национальных и культурных интересов России. Его политика была реалистична и вытекала из трезвого понимания вещей.

Дипломатическая и военная деятельность (1826–1829)

Во второй четверти XIX столетия восточный вопрос был одним из главных во внешней политике России. Основные задачи того времени можно определить следующим образом: укрепление русского влияния в Константинополе; расширение черноморской торговли; поддержка национально-освободительного движения народов Балканского полуострова; достижение выгодного режима черноморских проливов.

Среди этих проблем греческий вопрос занимал особое место, и для его разрешения Император Николай Павлович отказался продолжать нейтрально-пассивную политику предыдущего царствования.

Россию связывали с Грецией давние религиозные, культурные и экономические связи. Выступление на стороне греческих патриотов отвечало настроению русского народа, его духовным устремлениям. Кроме того, выступление на стороне Греции диктовалось желанием русского правительства усилить позиции России на Ближнем Востоке и обеспечить условия экономического развития Юга России. Греко-турецкий конфликт подрывал русскую черноморскую торговлю, поэтому помещики и купечество Юга России ждали от правительства конкретных действий.

Таким образом, от решения восточного вопроса зависело и развитие подведомственного М.С. Воронцову обширного региона, кроме того, как высший представитель центральной власти, он не мог не участвовать во внешнеполитических акциях правительства в этот период.

В начале 1826 г. в Петербург приезжает герцог Веллингтон, чтобы приветствовать вступление на престол Императора Николая Павловича. Он имел поручение уговорить Россию отказаться от войны с Турцией и предложить посредничество Англии для налаживания отношений между двумя странами.

Российский Император отклонил это предложение и послал в Константинополь ультиматум с требованием о восстановлении автономии 1821 г. для Дунайских княжеств и исполнении Бухарестского договора. Порта приняла ультиматум, и для урегулирования отношений был назначен съезд уполномоченных представителей в Аккермане. Со стороны России присутствовали М.С. Воронцов и А.И. Рибопьер. К сожалению, о роли М.С. Воронцова в переговорах с Турцией в конце июля, августе и сентябре 1826 г. практически не упоминается не только в учебных пособиях по истории России, но и в некоторых специальных изданиях, посвященных внешнеполитическим проблемам России этого периода[501].

Нам известно единственное описание хода переговоров в Аккермане, сделанное М.С. Воронцовым в своих воспоминаниях, где, в частности, отмечается, что «сначала турки отказывались признать за Россией несколько крепостей на Южном берегу Черного моря, причем это являлось последним их условием для подписания мира»[502].