Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

Несмотря на исключительную сложность и ответственность стоявших перед ним проблем, М.С. Воронцов называет 1829 г. весьма замечательным на события. Такое определение связано с удачным продолжением русской армией кампании 1828 г. Взятие Варны открыло дорогу на Константинополь, освободив для наступления необходимые боевые силы. В своих воспоминаниях М.С. Воронцов пишет, что «ничто не мешало нам следовать маршем на Константинополь и занять столицу турецкой империи, но Император сумел настоять на своих планах касательно мира, ибо не хотел существования такой же несчастной империи, которую мы победили»[519].

Император поручает М.С. Воронцову наладить обеспечение продовольствием нашей армии: «Я был весьма счастлив в этом деле, и наша армия имела возможность перехода Балкан, находясь во всех портах, приобретать на своем пути все, что необходимо»[520].

М.С. Воронцов постоянно стремился поддерживать бодрость духа солдат, вселял в них уверенность в успешном завершении операции. Согласно науке А.В. Суворова, каждый начальник на месте может точнее оценить сложившуюся ситуацию и отдать необходимые распоряжения. Несомненно, что под началом М.С. Воронцова находились опытные и знающие командиры, именно их действиям, по его мнению, русские обязаны взятием крепости. Но при этом М.С. Воронцов четко контролировал ситуацию и благодаря своей популярности в армии обеспечивал выполнение общего военного плана.

Как считал А.В. Суворов, основа русской тактики — быстрота и натиск. Пехота под Варной действовала стремительно в штыковых атаках, но при этом наблюдалась слабость ружейного огня. Ситуация для М.С. Воронцова осложнялась тем, что он не командовал отрядом с самого начала ведения военных действий под Варной. Исправлять же ошибки всегда сложнее (растянутая линия, недостаточная согласованность в действиях с флотом, нехватка строительных инструментов).

Нелишне еще раз подчеркнуть, что проявление милосердия к побежденному врагу — один из основных принципов русского военного искусства, этому правилу М.С. Воронцов следует на протяжении всей своей военной деятельности, залогом успеха в которой являлось строгое следование М.С. Воронцова своему долгу перед Отечеством. Следующий этап деятельности М.С. Воронцова, вплоть до назначения его наместником на Кавказ, был связан с решением гражданских вопросов управления краем.

Подводя итоги, следует отметить, что события 1826–1829 гг., взятие Варны завершают ряд военных кампаний М.С. Воронцова первой четверти XIX столетия, в которых наиболее ярко проявились его военные и дипломатические способности. Вообще, во время боевых действий против Турции в 1828–1829 гг. под стенами Варны и на других полях сражений участники военных кампаний начала столетия показали себя отлично. В том числе и М.С. Воронцов. В 1810 г. он принимал участие в штурме Базарджика, а затем находился при осаде Варны. Спустя почти четверть века, 20 марта 1836 г., М.С. Воронцов был назначен шефом Нарвского егерского полка, которым он командовал тогда при осаде Варны. 22 июня 1855 г. полк получил приказ именоваться Нарвским егерским генерал-адъютанта графа Воронцова полком. А с апреля 1867 г. по 19 июля 1903 г. название полка было следующим — 3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Воронцова полк.

Дипломатическая и военная деятельность М.С. Воронцова свидетельствует, что он, как генерал-губернатор края, занимался не только решением административных вопросов, но и принимал непосредственное участие в важных дипломатических переговорах и руководил военными действиями против Турции.

* * *

Деятельность М.С. Воронцова в должности генерал-губернатора во многом осложнялась недостатками законодательства в определении прав и обязанностей генерал-губернаторов, что приводило к конфликтам с министерствами, мешало достаточной самостоятельности в выборе мер, необходимых для развития региона, при этом, однако, на генерал-губернатора возлагалась главная ответственность за развитие вверенного ему края.

Таким образом, власть генерал-губернатора в значительной степени становилась в зависимость от взаимоотношений его с представителями правительства, от его нравственных качеств и профессиональных навыков, способностей, черт характера и, как следствие, — умения подбирать служащих.

Что касается взаимоотношений с высшей властью, то в начале правления Императора Николая I М.С. Воронцов мог рассчитывать на поддержку ряда государственных деятелей, среди них — П.Д. Киселев, А.Х. Бенкендорф, Е.ф. Канкрин, В.П. Кочубей, К.В. Нессельроде, М.М. Сперанский, А.Ф. Орлов.

Личные качества М.С. Воронцова во многом способствовали успешной деятельности генерал-губернатора. М.С. Воронцов представлял собой тип государственного деятеля, обладающего сильной волей, твердостью и настойчивостью в достижении поставленной цели. Он сам с особой тщательностью изучал каждую проблему, к какой бы сфере жизни она ни относилась, при этом довольно болезненно реагировал на критику в свой адрес, не терпел возражений и противодействия своим планам.