Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

Уже спустя три года после назначения Воронцова ситуация на дорогах и внутри региона значительно улучшилась: разбои прекратились, хлебопашество стало развиваться столь стремительно, что поставки провианта для войск производились только местными средствами по умеренным ценам. Прекратился переход местных христиан в магометанство, целые селения раскольников и племя ингильгойцев обратились в православие.

Воронцов настоял, чтобы в Закавказье было открыто депо изделий московских фабрик. Фабриканты составили ассоциацию, сняли в Тифлисе дом, в каждой комнате которого были выставлены различные товары. В течение двух лет два раза в неделю отправлялись по экстра-почте десятки тысяч рублей. Но современные московские фабриканты стали продавать свои изделия дороже армянских, и в результате торговлей со склада не была достигнута цель Воронцова, желавшего иметь в Тифлисе центр покупки местного сырья и затем отправлять его в Москву.

Вскоре после возвращения из Даргинского похода Воронцов отдал распоряжение В. Толстому произвести строгое следствие в Таманском, Анапском и Новороссийском госпиталях, обращая особое внимание на то, «<…> достаточно ли пользуют, продовольствуют и успокаивают больных нижних чинов»[690]. Кроме того, Воронцов приказал использовать в Таманском госпитале вместо дров каменный уголь, при этом наместник очень доходчиво объяснил Толстому, как это нужно сделать. В ответ на удивление Толстого, откуда князь обладает этими познаниями, Михаил Семенович сказал, что «<…> когда в Одессе дрова непомерно вздорожали, он задумал в казенных зданиях заменить их каменным углем и для этого у себя в доме делал опыты, за которыми сам следил» [691].

Следует отметить, что еще в конце XVIII столетия отец наместника, граф С. Р. Воронцов, писал из Лондона в Россию, что у нас беспощадно истребляют леса, тогда как имеются большие запасы каменного угля.

Заветной мыслью Воронцова было создание в наместничестве условий, способствующих накоплению капиталов частными лицами. Этим он надеялся поощрить частную предприимчивость к разработке местных природных богатств. Воронцова поддержали Тамашев, братья Мирзоевы, Атакуни и другие. В результате улучшилось содержание в военных госпиталях, несмотря на то что расходы на них сократились на миллионы рублей. Воронцов часто навещал больных, благодаря его заботам число смертных случаев значительно уменьшилось.

Воронцов постоянно совершал личный надзор за всеми отраслями управления. Он не только сам объезжал край, но и рассылал по нему доверенных лиц.

После прибытия на Кавказ М. С. Воронцов в течение нескольких месяцев до начала декабря 1845 г. посещает Мингрелию, Имеретию, Карталинию, Кавказскую область, Северный и Нагорный Дагестан и Черноморье, Ахалинский уезд, Кахетию, Джаро-Белоканский округ.

В отчете за период с 25 марта 1845 г. по 1 января 1846 г. наместник составил обзор географического пространства Закавказского края и его политического устройства. Отдельные разделы посвящены развитию промышленности, путей сообщения, проблемам образования и внутреннего управления.

В своих последующих отчетах за 1846–1848 гг. и за 1849–1851 гг. М. С. Воронцов продолжает предлагать меры для совершенствования административной и судебной системы на Кавказе.

Реформы, проводимые наместником, учитывали национальные особенности края. Воронцов действует осторожно, полагая, что каждая проблема требует глубокого и разностороннего изучения: «<…> все делать разом невозможно, и ежели хотят, чтобы я еще по возможности на несколько времени здесь остался, то не надобно меня принуждать делать то, что я полагаю ненужным, по крайней мере, на это время»[692].

М. С. Воронцов считал, что без поддержки представителей местной аристократии, пользующихся авторитетом среди населения, никакие реформы в крае не осуществимы.

Существовала версия, что М. С. Воронцов считал, что во избежание огромных жертв России необходимо заключить специальный договор с Шамилем, «провозгласив его князем Дагестанским, с жалованьем от нашего правительства»[693].

К моменту приезда М. С. Воронцова на Кавказ главные административные и военные должности занимали лица, назначенные в Петербурге, и, следовательно, имевшие поддержку в правительстве.

В 1845 г. П.А. Ладинский был произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником гражданского управления Закавказского края. «Как агент военного министра Чернышова и П-на (Позена – 0.3.), он составил себе значительный кружок, посреди которого постоянно отзывался о самом наместнике безупречно, но зато беспощадно порицал как его окружение, так и их деятельность; в сущности же, беспощадно осуждал управление князя Воронцова» [694].