Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

М. С. Воронцов довольно критически проанализировал «Проект положения» Государственной канцелярии. Изучая юридические предпосылки предложенных видов земельной собственности, М. С. Воронцов пришел к выводу, что нельзя утверждать, что «татары» имели право располагать по произволу землями, принадлежавшими каждому из них в отдельную собственность»[475].

М. С. Воронцов считал, что более целесообразно предоставить татарину полную свободу в распоряжении движимой собственностью, поставив их в зависимость от специально составленных правил.

Продажа общественных земель, по мнению М. С. Воронцова, не должна быть запрещена, но при этом он критиковал правило о продаже собственности поселянам непременно того селения, в округе которого находился участок. Это ограничение, ввиду большой стоимости земельных участков на Южном берегу Крыма, «преградит путь к поселению в лучшей части Крыма таким людям, которые одни могут привести страну сию в цветущее состояние и без которых оно никогда не выйдет из настоящего грубого положения своего»[476].

В вопросе о повинностях поселян М. С. Воронцов не разделял точки зрения проекта. При старых правилах помещик не мог согнать с земли поселян, но, если будут изданы новые проекты, считал М. С. Воронцов, он получит такую возможность и «дабы по оному правительство не увидело вдруг толпы скитающихся без земли подданных своих и не подвергло их притеснениям жестоких людей», то необходимо разрешить по крайней мере двухгодичный срок для вступления предложенных правил и лишь затем разрешить татарам переселяться, объявив об этом за год татарам и земской полиции, таким образом, «всякий поселянин; видящий себя принужденным переменить место жительства, будет иметь возможность заготовить новое жилище и, не теряя жатвы, засеянного им хлеба на старой земле, сделав новый засев близ своего дома»[477].

В принципе М. С. Воронцов ничего не имел против передачи заведования земской полицией помещикам, но в Крыму, где значительная часть помещиков были татарские мурзы, самовластно управлявшие жившими на этих землях татарами и большею частью притеснявшие их, безусловное и непременное заведование помещиками и сельскою полициею «будет источником многих злоупотреблений, тем более что закон магометанский запрещает татарам жаловаться христианину на единоверцев своих»[478].

На основании этих соображений М. С. Воронцов для защиты интересов поселян предлагал дополнить проект новым пунктом, что заведование земской полицией предоставляется помещикам или поверенным их не иначе как с ежегодным утверждением их губернатором по представлении уездных предводителей дворянства, «равно как и самим помещикам, утвержденным в звании наблюдателей порядка». Им М. С. Воронцов проектирует дать наименование сельских судей «с правом входить в разбирательство ссор и распрей подчиненных им селян и прекращать оныя миролюбивыми сделками». При этом предлагается в «шалостях и маловажных винах требовать от сельского общества определения виновным наказания по положению о сельской расправе». И лишь в случаях серьезных проступков представлять об этом земской полиции; «пользование такой властью не есть служба и потому сельский судья не обязан безотлучно находиться в своем жилище, ни же просить у кого бы то ни было позволения на отлучку»[479].

Наконец, М. С. Воронцов настаивал на необходимости перевода «Проекта положения» на татарский язык. М. С. Воронцов возражал и против мнения министра финансов, считавшего, что «для удержания татарского бродяжничества не следует им переселяться с земель казенных на владельческие без важных на то причин и без разрешения министра финансов»[480].

М. С. Воронцов считал, что осуществление предложения министра финансов «нарушит вольность крымских татар, которые к земле никогда привязаны не были» и которые с «древнейших времен имели и имеют право переселяться с одного места на другое»[481]. Помимо принципиального несогласия, М. С. Воронцов полагал, что это предложение неприемлемо потому, что слишком много переписки и времени потребуется для того, чтобы министр, занятый «множеством важнейших государственных дел, давал разрешение на просьбу каждого татарина, желающего поселиться с казенной земли на помещичью» [482].

М. С. Воронцов делает важное заявление, что причина, по которой поселянин переселяется, должна определяться не правительством, но нуждою его. «Сам он находит, что ему на таком-то месте выгоднее жить, нежели на другом, то несправедливо будет удерживать его против желания»[483].

Для предотвращения «бродяжничества» М. С. Воронцов предлагал объявить татарам, что каждый, намеревающийся переселиться, заявляет об этом земской полиции за год для подготовки земли.

М. С. Воронцов объяснял, что ни в коем случае не желает изгнания или принужденного переселения татарского населения, но что правительство должно принимать меры для приезда в Крым людей «промышленных и трудолюбивых» и не мешать им в приобретении земли у татар.