Генерал-фельдмаршалы в истории России

Характерно, что и во время учебы в кадетском корпусе, и даже после поступления великого князя на действительную службу в ноябре 1851 г. (он стал командиром дивизиона в лейб-гвардии Конном полку) его воспитание и обучение генералом А.И. Философовым продолжалось. Только в 1852 г. высочайшим рескриптом было объявлено о завершении воспитания. Николай Николаевич сразу же получил ряд ответственных назначений. Отец-император поставил его во главе военно-инженерного дела с одновременным производством в генерал-майоры и зачислением в свою свиту. Его высочество был также назначен командиром бригады в 1-й легкой гвардейской кавалерийской дивизии.

Понюхать порохового дыма Николаю и его брату Михаилу довелось с началом Крымской войны 1853–1856 гг. «Ежели опасность есть, то не моим детям удаляться от нее, а собой подавать пример», – писал Николай I главнокомандующему Южной армией князю А.С. Меншикову, направляя к нему сыновей [105] .

Николай Николаевич вместе с братом участвовал в Инкерманском сражении 24 октября 1854 г., когда русские войска неожиданно для англичан, изготовившихся к генеральному штурму Севастополя, сами перешли в атаку. Потери наших войск из-за слабого вооружения, устаревшей тактики и неумелых действий некоторых генералов оказались почти в два раза большими, чем у противника. И тем не менее англо-французское командование вынуждено было надолго отложить штурм города. «Инкерманское сражение, – писал дореволюционный историк Н.Ф. Дубровин, – лучше всего указывает, на какие подвиги способен русский солдат, как велика его стойкость, мужество и храбрость…» По ходатайству главнокомандующего, увидевшего такие же качества и у великих князей, Николай Николаевич и Михаил Николаевич были пожалованы орденами Св. Георгия 4-й степени.

Августейшие братья оставались в Севастополе до февраля 1855 г., покинув его лишь в связи с кончиной отца-императора. Но до того великий князь Николай успел принять деятельное участие в инженерном укреплении Северной стороны от Константиновской батареи до Макензиевых гор включительно, проявив при этом немалое мужество. Поверит ли в это иной читатель старшего поколения, долгие десятилетия приучавшийся видеть за похвалами в адрес августейших особ банальные преувеличения современников, дежурные комплименты подданных?

Г.Ф. Шукаев. Бой на Малаховом кургане в Севастополе в 1855 году. 1856

Настроенных совсем уж скептически отошлем к свидетельству человека, прославившегося не похождениями при дворе, а делами на полях, точнее бастионах брани – генерала Э.И. Тотлебена. Ему, крупнейшему военному инженеру, герою Севастопольской обороны, ни к чему было лукавить. Так вот Тотлебен отмечал в молодом великом князе глубокое знание военно-инженерного дела, выдающийся практический ум и неутомимое рвение. А когда, получив весть о кончине своего отца, Николай и Михаил поспешили в Санкт-Петербург, генерал написал жене в частном письме, не предназначенном для чужих глаз, а значит, откровенном и искреннем: «…Их человеколюбие расположило к ним все сердца».

По восшествии на престол старшего брата Александра II Николай Николаевич стал членом Государственного совета и Комитета министров. Он также вступил в исполнение обязанностей генерал-инспектора по инженерной части, стал почетным президентом Николаевской инженерной академии.

Фон, на котором началась активная деятельность великого князя, не назовешь благоприятным: Крымская война закончилась тяжелым поражением России. Согласно Парижскому мирному договору, Петербург отказывался от покровительства балканским славянам. Черное море объявлялось нейтральным, России отказывалось в праве иметь здесь военный флот.

Можно представить, с какими чувствами встретила страна обнародование 3 ноября 1870 г. декларации канцлера А.М. Горчакова о расторжении 14-й статьи Парижского договора 1856 г., ограничивавшей права России на Черном море. Поэт Ф.И. Тютчев, выражая мнение российских патриотов, патетически обращался к «свободной стихии» моря:

Пятнадцать лет тебя держало

Насилье в западном плену;

Ты не сдавалась и роптала,

Но час пробил – насилье пало:

Оно пошло как ключ ко дну.

Опять зовет и к делу нудит

Родную Русь твоя волна,

И к распре той, что Бог рассудит,

Великий Севастополь будит

От заколдованного сна.

Да в сердце русского народа

Святиться будет этот день <…>