Генерал-фельдмаршалы в истории России

Снижение напряженности в отношениях Румынии с Россией способствовало успеху русского оружия в войне с Турцией 1877–1878 гг. Кароль предоставил российским войскам коридор для прохода к границам Османской империи, в свою очередь, Петербург гарантировал неприкосновенность румынских границ (см. очерк о в. к. Николае Николаевиче). Но даже после начала боевых действий против общего врага отношения двух стран не стали радужными. Докладывая о движении русской армии к Дунаю, великий князь Николай Николаевич телеграфировал Александру II: «Нерешительность, а отчасти недружелюбное расположение румынского правительства отражаются на порядке движения войск». В похожем духе была выдержана ответная телеграмма из Санкт-Петербурга: «…Румынские власти не очень к нам расположились… на действительное содействие их войск нам рассчитывать нельзя…»[76].

Румын приходилось буквально подстегивать, дабы они не забывали союзнический долг. В середине августа 1877 г. Кароль принял командование соединенной русско-румынской армией под Плевной. Не следует переоценивать его роль в этих событиях. Советский историк Л.Г. Бескровный даже презрительно называл румынского короля «калифом на час». Тем не менее, за участие в штурме Плевны Александр II наградил Кароля орденом Св. Георгия 2-й степени, а за ее взятие в ноябре 1877 г. — орденом Св. Андрея Первозванного.

Затем, правда, в российско-румынских отношениях похолодало. Согласно условиям заключенного в 1878 г. перемирия с Турцией, к России отходила принадлежавшая Румынии Южная Бессарабия: тем самым обеспечивался выход к Босфору и Дарданеллам. А кроме того, за русской армией закреплялось право свободного прохода по румынской территории. Кароль выступил резко против, в ответ Александр II пригрозил оккупировать Румынию, а ее армию — разоружить. Почву для конфликта устранил Берлинский конгресс 1878 г., в соответствии с решениями которого юг Бессарабии переходил к России, но от коридора на румынской территории она отказалась.

В сентябре 1912 г. Николай II пожаловал Каролю I чин генерал-фельдмаршала российской армии. Не исключено, что этот неординарный акт преследовал цель российской внешней политики отдалить Румынию от Австро-Венгрии и Германии, с которыми Бухарест заключил еще в 1883 г. секретный союз.

С началом Первой мировой войны многое побуждало Кароля I присоединиться к Германии: и национальные чувства, и семейная солидарность, и прямое давление Берлина. Вильгельм II призвал румынского короля «выполнить долг Гогенцоллерна». Но Кароль, видя сопротивление большинства румынского общества, после мучительных раздумий не пошел на акт национального предательства и принял решение об отречении от престола. Сохранился текст, который он планировал прочесть на заседании Коронного совета. «Положение в Румынии приняло в последнее время столь угрожающий оборот, что я не могу больше нести ответственность за ее судьбу… — писал он. — Я не могу более оставаться во главе страны, которая отказывает мне в своем доверии. Мне бесконечно тяжело принимать это решение, ибо я хорошо представляю себе, к каким последствиям могут привести необдуманные действия Румынии. У меня разрывается сердце при мысли, что созданная мной румынская армия сегодня может направить оружие против той стороны, которой я надеялся оказать помощь»[77].

Совершить акт отречения Каролю помешала внезапная смерть 10 октября 1914 г., наступившая, по обоснованному предположению, в результате тяжелого стресса.

Герцог Карл-Евгений Кроа де Крои (1651–1702)

«В полках и сотнях под знаменем читали царский указ о вручении войска преславному и непобедимому имперскому герцогу фон Круи… Под хриплые вопли рожков герцог, в пышном плаще, с маршальским жезлом, упертым в бок, и за ним — позади на пол-лошадиного корпуса — генералы… объезжали лагерь. Герцог, взбодряя висячие усы ребром перчатки, кричал солдатам: „Здорово, молоци! Умром за батушку царя!“».

Таким предстает герцог Кроа де Крои (в литературе встречается и иное написание фамилии — де Круи) в романе А.Н. Толстого «Петр Первый» накануне сражения под Нарвой, в момент, когда русский царь вверил ему свою армию. И он же в конце сражения, закончившегося полным поражением русских: «В шатер вошел герцог в осыпанной снегом оленьей шубе поверх лат, — забрало поднято, усы висели сосульками, губы тряслись…

— Пускай черт воюет с этими русскими свиньями! — крикнул герцог. — …Царь знал, что подсунуть мне, — армию! Сброд, сволочи!..

Герцог, Галларт и Блюмберг (приближенные главнокомандующего. — Ю.Р.) влезли на коней, спустились вниз к воде и по топкому берегу тяжело поскакали на запад, навстречу шведским выстрелам, — сдаваться в плен, чтобы этим уберечь свои жизни от разъяренных солдат»[78].

Так в ноябре 1700 г. бесславно завершилось первое и последнее сражение во главе русской армии незадачливого герцога де Крои. Да и могло ли быть иначе? Армия была слабо подготовлена, под стать ей оказался и главнокомандующий.