Генерал Империи

– Певица ушла, и сцена опустела. Да. Полагаете, что гардеробщик сможет её заменить?

– Это слишком общие слова. Вы предлагаете ждать?

– Мда… – покачал головой Максим. – Вы знаете, Александр Иванович, иногда я завидую рабам. Они всё знают заранее. У них твёрдые убеждения. Когда вставать. Куда идти. На кого ставить. В жизни нет ничего предопределённого. Разве что глупость, страх, низость, слабость. Этого добра так много, что можно определённо быть уверенным в том, что оно тебя окружает.

– Я Вас не понимаю, – хмуро произнёс Гучков.

– Как ясно солнце всходит снова, – нараспев начал проговаривать Меншиков фрагмент из песни «Князь» Пламенева, – так же извечна наша Русь. Князь, умирая, молвил слово: «Вернусь. Я вернусь…» И много лет с тех пор минуло. Кровь на Руси мешает грязь. Ждут воплощения Святого Духа. Кто ж князь? Кто же князь? Падали замертво их тела! Есть слово «Родина»! И честь одна! «Я умер, но я вернусь!»… – Меншиков выдержал большую паузу, а потом с вызовом спросил: – Антропология с тех пор одна: «Осталась и правит мразь! Ну где ты, Великий князь?!»

– Что это? Снова стихи… – покачал Александр Иванович головой. – Вы иногда просто невыносимы. – Николай II мёртв. Вы служите призракам.

– Ошибаетесь, Александр Иванович. Ошибаетесь, дружище. Я служу только себе.

– Себе? – неподдельно удивился Гучков. – Но это – безумие!

– «Самоубийца!» – слышу за спиной. Но знаете, на том, на этом свете ли, я не вступаю в безнадёжный бой. Там выход был, вы просто не заметили, – продекламировал Максим четверостишье песни Альвара «Безнадёжный бой». – Стратег? Ну да, возможно, я такой. Один клинок на сотню небожителей. Я не вступаю в безнадёжный бой. Я собираюсь выйти победителем.

– И как понимать? – напрягся Гучков, в чьей голове этот разговор стал складываться в очень неожиданную для него мозаику. А на лице его выступила лёгкая испарина, собравшаяся в капельки пота.

– Понимайте, как знаете, – улыбнулся Максим как можно более беззаботным образом. – Главное, не болтайте попусту и будьте осторожны. Керенский – политический труп. Петроград его усилиями довольно скоро окунётся в кровавую трясину. Прольётся кровь. Вероятно, много крови. И армия не придёт ему на помощь. Он сам её испугается. Будьте осторожны и помните: Империя жива до тех пор, пока жив хотя бы один её солдат.

– Это всё иллюзии… – покачал головой Гучков… – просто иллюзии… Ваше положение ещё призрачнее, чем позиции Керенского.

– Александр Иванович, Вы бы знали, сколько людей сами себе выдумывают иллюзий и живут, почитая их за реальность, – усмехнулся Меншиков. Встал. Кивнул на прощание и, пожелав приятного вечера, удалился через дверь за занавеской. Предавать огласке ужин с Гучковым было лишним. А тот ещё долго сидел в этом ресторане и думал над словами нашего героя, пытаясь понять, что ему самому делать. От осознания того, что он сейчас услышал и понял, его бросало то в жар, то в холод. Максим ведь ничего не сказал прямо. Но намёки… они были горячи и остры… ох как остры…

Глава 4 1916 год, 5 июля, Петроград

Практически параллельно с событиями в Штормграде в Петрограде руководство Временного правительства встречалось с министром иностранных дел Германии. Тот прибыл в Россию на шведском корабле по приглашению Керенского и был до крайности заинтригован. Официальная цель переговоров – перемирие. Но как-то так получилось, что представителей Австро-Венгрии и Османской Империи туда не пригласили. Как и французов с англичанами.

– Война до победного конца! – скандировал Керенский с трибуны. Но на деле не видел в продолжении этой войны смысла. Во всяком случае, в такой конфигурации.

Так уж получилось, что в этом варианте истории Северный фронт под руководством Ренненкампфа овеял себя неувядаемой славой. Именно здесь прошли самые успешные военные кампании и операции. Именно он смог занять обширные германские территории и захватить несколько крупных и хорошо укреплённых крепостей. В то время как Юго-Западный фронт, на чьё руководство опирался Керенский, выступил неудачно. Одна с трудом взятая крепость и очень скромные захваты территорий у австро-венгров, полученные очень дорогой ценой. Слишком дорогой ценой. Юго-Западный фронт обладал куда большей численностью и ресурсами, чем Северный, однако он умылся кровью совершенно кошмарно. Тупые лобовые атаки в начале войны дали о себе знать…

Конечно, кто-то начал говорить, что австрийцы – сильные солдаты. Но столкновение бойцов Северного фронта с этими самыми молодцами в районе Чехии и Словакии показали: ничего подобного. Заметно хуже немцев. Да и у французов было аналогичное мнение.