Генерал Юденич

   — Разыскать и передать моё приказание!

   — Слушаюсь!..

Силы для помощи попавшему в большую беду Сарыкамышу Мышлаевским с передовой отправлялись немалые. Но удом войскам предстояло проделать по зимним горным дорогам марш-бросок в 70—100 вёрст труднейшего пути.

Среди других спешили на помощь сражавшемуся сарыкамышскому гарнизону пехотинцы Кабардинского полка. После боев главнокомандующий Отдельной Кавказской армией генерал-лейтенант Юденич имел беседу с командиром 16-й роты кабардинцев, отличившейся при разгроме турок, капитаном Петром Ваксманом:

   — Расскажите, капитан, как вы шли с передовой к Сарыкамышу? Я хочу знать больше о подвиге вашего полка.

   — В первой день похода полк делал только короткие привалы и шёл весь день. Всякий раз после привала, на снегу оставались сидеть солдаты. Товарищи их с трудом поднимали и вели дальше под руки, но ночью, после первого же привала, оставшихся на снегу стало очень много и поднять их не было никакой возможности.

   — Но в полку были обозные повозки, санитарные двуколки для выбившихся из сил людей.

   — Да, приходилось на время класть на повозки выбившихся из сил людей. На санитарных же двуколках мы везли умерших, чтобы не бросать их на дороге.

   — Как вели себя ослабевшие солдаты?

   — Молодцами, ваше превосходительство. Отдохнув, они приходили в себя и снова шли вперёд с ротами, а свои места на повозках уступали другим, кто уже не мог идти.

   — А что было перед самым Сарыкамышем?

   — Последнее утро перед Сарыкамышем полк совсем не отдыхал. Офицеры боялись, что не смогут поднять солдат. Зато теперь отставших было больше. Вдоль всей дороги по обе стороны, а то и посреди неё сидели и лежали совершенно ослабевшие солдаты. Они были живы, но не было никакой возможности поднять их на ноги.

   — Что же вы делали в такой ситуации, капитан?

   — Я делал, ваше превосходительство, то, что делали все наши полковые офицеры: уговаривал, ругал, тащил за руку. К концу нашего марш-броска впечатление было, что усталость в людях побеждала опасность смерти.

   — Кто же вам помог привести к Сарыкамышу роту почти в полном составе, как мне о том докладывал командир полка?

   — Старые солдаты, фельдфебели, унтер-офицеры. Они были более закалённые и крепкие, пять суток помогали мне укреплять дух молодых солдат. Многие шли обнявшись по несколько человек, поддерживая друг друга. Некоторые несли по несколько винтовок — свою и ослабевших товарищей.

   — А как настроение было у старослужащих?

   — Лучше не пожелаешь: на походе в самые тяжёлые часы слышен был и смех, и шутки.

   — Думаю, надолго запомнится пехотинцам-кабардинцам этот поход на Сарыкамыш? Что же офицеры полка?

   — Я видел, как офицеры сами шатались, как пьяные, и шли опираясь на винтовку, но ни один из них не отстал. А на привалах они первые вставали, ободряя и поддерживая солдат, а слабых брали под руку и вели.

   — А как люди отдыхали?

   — Лучше о том и не вспоминать. На привалах никто не ел, сухари грызли при ходьбе. Как только объявлялся привал, весь полк падал на месте и засыпал. Люди даже не курили.

   — А в дочь перед боем у Сарыкамыша?

   — Последний привал был самым жутким. Когда офицеры перед рассветом скомандовали — «встать!», то команду исполнили в ротах только единицы. Остальные безучастно лежали, не шевелясь. Пришлось пустить в ход грубую силу, иначе солдат никак нельзя было поднять с земли в строй.

   — Знаю, что было вам на марше тяжелее, чем в бою. Но Кабардинский полк испытание выдержал. Благодарю вас, господин капитан...

Как ни спешила к Сарыкамышу помощь с передовой, подойти к нему всего за одни сутки, то есть день 13 декабря, смогли только конный полк казаков-кубанцев и один пехотный батальон, посаженный на собранные с разных мест обозные повозки. Но эта помощь подоспела тогда, когда бои уже были в самом селении, а железнодорожный вокзал находился в руках неприятеля.

Юденич, выполняя поручение командующего графа Воронцова-Дашкова, решил организовать оборону Сарыкамыша — железнодорожной станции и армейских складов — теми силами, которые там имелись. Эта задача была возложена на полковника Букретова. Николай Николаевич знал его как человека распорядительного и боевого.

Букретов, зная всю опасность складывающейся в армейском тылу ситуации, незамедлительно принял на себя командование в Сарыкамыше. Он распределил наличные силы по секторам обороны, приказал свезти на вокзал артиллерийские боеприпасы с отдалённых складов, которые защитить он просто не мог из-за неимения людей.

С самого начала организации защиты железнодорожной станции казачьему полковнику повезло. На одном из складов нашлось 16 станковых пулемётов, и Букретов стал обладателем оружия огромной огневой силы: в самом начале Первой мировой войны станковые пулемёты ещё не стали оружием пехотных рот, их было в войсках немного.

Из стрелков-туркестанцев, уже повоевавших на передовой в горах, были сформированы две сводные роты. Полковник Букретов сразу же направил их на помощь к защитникам Бардусского перевала — двум сотням пограничных стражников, которые решили бесстрашно защищаться от подходивших турок на вершине горного хребта.