Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России

29 августа Эрдели был арестован в числе генералов Юго-Западного фронта вместе с А. И. Деникиным, С. Л. Марковым, В. А. Селивачевым и др. и помещен в тюрьму города Бердянска. Причиной их ареста стали телеграммы, посланные в адрес Временного правительства с заявлением о поддержке действий Корнилова. 25 сентября так называемая бердянская группа генералов должна была быть приведена на вокзал с целью отправки в город Быхов Могилевской губернии для соединения с арестованным Корниловым и его группой. По пути на вокзал генералов стали забрасывать сначала комьями грязи, потом уже булыжниками. От расправы их спас командир юнкерской роты В. Э. Бетлинг, ежесекундно напоминавший толпе: товарищи, слово дали…

Вторым их спасителем стал назначенный Верховным главнокомандующим русской армией генерал Н. Н. Духонин. 19 ноября он отдал приказ об освобождении быховских сидельцев, пав вскоре жертвой разъяренной солдатской толпы.

Разными путями Корнилов, Деникин, Марков, Эрдели и другие бывшие арестанты добирались на Дон. По дневнику Софьи Андреевны Толстой можно предположить, что Эрдели заезжал в имение Ясная Поляна в Тульской губернии. Там находилась теща Ивана – Татьяна Кузминская. Толстая записала 2 марта (ст. ст.) 1918 года: «Ваня Эрдели прекрасно играл на рояле разные вещи»[183]. По-видимому, речь идет о Ванечке, сыне Ивана Георгиевича. В это время Иван Георгиевич уже был на Юге.

Самые ранние из сохранившихся в архиве записей относятся к 17 марта (ст. ст.) 1918 года. Известно, что перед уходом на Кубань Эрдели побывал в Новочеркасске. Оттуда он был направлен на Терек и Кубань с целью призыва офицеров в создаваемые отряды. Было известно, что во Владикавказе, Минеральных Водах, Екатеринодаре скопилось большое число офицеров, покинувших фронт. А. И. Деникин писал: «Еще с января в Екатеринодаре жил генерал Эрдели в качестве представителя Добровольческой армии»[184]. После установления в Екатеринодаре советской власти он не стал выбираться из города на свой страх и риск, а поступил в кубанские части атамана Филимонова, организованно покинувшие город. Он присутствовал на совещании у кубанского атамана полковника А. П. Филимонова, когда обсуждалось это решение.

Генерал Эрдели потом записал, что это была правильная линия поведения: позже он узнал, что многие, кто выбирался поодиночке, были то арестованы, то расстреляны, то пропали без вести. Его держало в этом городе дело: он принял участие в формировании кубанских частей в качестве советчика. Но предложение возглавить их отклонил, предложив вместо себя капитана В. Л. Покровского, который явно стремился на руководящие роли. После ухода казачьих частей из Екатеринодара он участвовал в установлении отношений между ними и Корниловым. Препятствием на пути к этому были и Покровский, и атаман Филимонов. Но в итоге соглашение о подчинении было заключено.

Еще до этого момента Эрдели вернулся в отряды первопоходников и в начале мая был поставлен во главе добровольческой кавалерии. После взятия Екатеринодара, примерно в октябре 1918 года, через Новороссийск он выехал с дипломатической миссией на Балканы. Вернулся в начале декабря. Но вскоре был командирован в Баку для решения вопросов об имуществе российской армии в Закавказье и Каспийского флота. Туда он добирался через Батум. Эта миссия оказалась для него и ВСЮР неудачной: отстоять флот не удалось.

Утраченные вместе с пропавшими тетрадями подробности пребывания в Баку могут быть восстановлены по воспоминаниям В. А. Добрынина, офицера-пограничника, находившегося в это время на территории Мугани – области к югу от Баку, населенной переселенцами с Украины, из Центральной России, с Кубани. Добрынин встречался с Эрдели, который побывал в Мугани с целью организации переброски находившихся там офицеров в деникинскую армию. Желающие покинуть Ленкорань были, но немного. Жаль, что «листки» с описанием поездки в Мугань не сохранились.

О переговорах генерала Эрдели с генералом Томпсоном в Баку в феврале 1919 года Добрынин писал следующее: