Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства

Ночью узнал, это у Семеки приступ острого аппендицита. С Машиловым — начальником ГОПЭП 59-й армии поехали к нему. Волхов переехали по понтонному мосту, который днем был разбит, а сейчас уже исправлен. В пять часов утра приехали в эвакоприемник 52-й армии.

Приступ у Семеки уже прошел, и он празднует день своего рождения. Среди участников — армейский хирург Гуревич. Мы тоже приняли участие в пиршестве. Было очень уютно, но у всех на сердце тяжелым камнем лежит мысль о судьбе 2-й армии.

26 июня. С Бурмановым поехал в Мясной Бор. Вчера немцы закрыли все проходы, и за ночь никто не вышел. Командующего и членов Военного совета 2-й Ударной армии до сих пор нет.

Ночью опять будет атака. Достал свой автомат ив 11 часов вечера поехал к горловине Мясного Бора, где опять назначен выход частей 2-й армии.

Ночь. В небо взлетают ракеты: белые, зеленые, красные — очень красиво. Дорога идет по берегу Волхова, и луна освещает гладь реки. Над ней темнеют контуры развалин. По нашему приказанию прибыло 50 машин, чтобы сразу же увозить ослабленных голодом людей в питательные пункты.

Подходим к землянке. В ней спит врач Веселев, с которым я встречался в Финляндии. Смелый и милый человек. Здесь он возглавляет организацию по приему раненых 2-й армии. Мы зашли к нему в землянку и решили остаток ночи провести здесь. Беспокоит нас тишина.

На столе появилась водка с витамином „С“. Ее почему-то нежно именуют ликером. Мы с Песисом на этот раз пить не стали, а просто легли спать. Некоторое время я прислушивался к разговорам, потом тихо запели „Ермака“ и я уснул.

27 июня. Проснулись от сильной канонады. Артиллерия, минометы и „катюши“ стреляли через нас. Выяснилось, что немцы закрыли все щели в кольце, и сегодня из окружения не вышел ни один человек.

28 июня. За ночь из 2-й Ударной армии вышло всего шесть человек; из них трое легкораненых. Едем на командный пункт к Коровникову. Добрались благополучно. У них шло заседание Военного совета, вскоре оно кончилось, вышел Мерецков и поздоровался с нами. По виду его можно было судить, что он сильно расстроен».

Увы.

Почти никому из руководства 2-й Ударной армии не удалось выйти из окружения.

Начальник Особого отдела армии А.Г. Шишков был ранен еще в ночь на 25 июня и застрелился.

Комиссар Зуев погибнет через несколько дней, напоровшись на немецкий патруль возле железной дороги.

Начальник штаба Виноградов, которому только-только присвоили звание генерал-майора, тоже погиб. Но сам Власов уцелел.

Одним из последних видел генерала Власова начальник политотдела 46-й стрелковой дивизии майор Александр Иванович Зубов (тот самый Зубов, который несколько дней назад задержал красноармейца-людоеда).

«В 9 часов вечера полковому комиссару Шабловскому оторвало руку. Я его затащил в четыре сосны, сделал перевязку, слышу, кричит лейтенант и просит оказать помощь командующему Власову, который, как заявил капитан, погибает. Мы с командиром 176-го полка Соболем указали место, где ему найти укрытие. В это укрытие был доставлен и командующий Власов. В 12 часов дня 25 июня штаб 2-й Ударной армии и штаб 46-й дивизии находились в одном месте…»

Мы специально выделили здесь воинские звания. Понятно, что накладка — кричит еще лейтенант, а заявляет уже капитан! — возникла непредумышленно. Но вместе с тем в накладке этой очень точно передана неразбериха, царившая тогда в районе прорыва армии.

И в этой неразберихе известия о Власове, начиная с 25 июня, становятся все обрывочней, пока не прекращаются совсем.

Как явствует из рапорта, поданного на имя начальника Особого отдела НКВД Волховского фронта, заместитель начальника Особого отдела НКВД 2-й Ударной армии, капитан госбезопасности Соколов пытался 25 июня отыскать Власова, но это ему не удалось.

«Мы обнаружили шалаш, где Власов находился, но в этом шалаше была только одна сотрудница военторга по имени Зина, которая ответила, что Власов находился здесь, но ушел к командиру 382-й дивизии, а затем якобы имел намерение перейти на КП 46-й дивизии».

В 13.30, когда Соколов отыскал Зину, дорогу на КП дивизии уже перерезали немецкие автоматчики, и капитан прекратил поиски Власова.

Куда ушли генералы и офицеры, мы узнаем из показаний все того же начальника политотдела 46-й стрелковой дивизии майора Александра Ивановича Зубова.

«В 12 часов дня 25 июня, — рассказывал он, — штаб 2-й Ударной армии и штаб 46-й дивизии находились в лесу в одном месте. Командир дивизии Черный сообщил мне, что мы сейчас идем в тыл противника, но командующий Власов предупредил, чтобы не брать лишних людей и лучше стремиться остаться одним. Таким образом, нас осталось из штаба 2-й Ударной армии 28 человек и не менее было из штаба 46-й дивизии. Не имея питания, мы пошли в Замошеское болото и шли двадцать пятого и двадцать шестого. Вечером мы обнаружили убитого лося, поужинали, а утром двадцать седьмого июня начальник штаба 2-й Ударной армии, посоветовавшись с Власовым, принял решение разбиться на две группы, так как таким большим количеством ходить невозможно. В два часа дня мы раскололись на две группы и разошлись в разные стороны».